«Без культуры деградирующие земли не возродить»

Историко-культурные территории как компонент стратегии пространственного развития России

Евгения Твардовская

Российский институт стратегических исследований провел под занавес года еще один круглый стол из целой серии, посвященной историко-культурным территориям. На этот раз экспертам было предложено взглянуть на них как на компонент стратегии пространственного развития. И выяснилось, что под «любым соусом» развития пространства - как инновационного, сакрального, железнодорожного и даже пространства возрождения русского пчеловодства (а был на круглом столе и такой доклад) именно культурное наследие является точкой отсчета.

Олег Рыжков, руководитель Центра изучения, сохранения и развития историко-культурных территорий РИСИ, предложил сделать акцент на территории Русского Центра (ЦФО, Приволжский и Северо-Западный федеральный округ) и Русского Севера как наиболее важных с точки зрения государственного строительства. К сожалению, именно эти земли демонстрируют негативную тенденцию обезлюдевания. Понятно, что уходят люди – утрачивается и наследие. В других местах, куда идет приток миграции, происходит формирование областей высокой плотности населения, и там начинается трансформация коренного русского ландшафта в безликий городской ландшафт.

«Я предлагаю считать историко-культурными территориями (ИКТ) - территории в естественных границах коренных самобытных областей Русского Центра и Русского Севера, - сказал Олег Рыжков. - Это земли с необходимым и достаточным для ревитализации соотношением плотности сохранившихся подлинных элементов традиционного культурного ландшафта и элементов «постсоветского» и «глобального» ландшафтов. Сейчас РИСИ ведет разработку предложений по противодействию депопуляции территорий Русского Центра, находящихся за пределами сформировавшихся либо формирующихся агломераций. И по нашему предположению, инвестиции в ревитализацию на передовом технологическом уровне традиционного русского культурного ландшафта, в использование для формирования органической преемственности сохранившихся подлинных элементов наследия как опорной духовной и пространственно-визуальной матрицы, приведет к запуску процессов «самосоздания культурного ландшафта под влиянием ранее присущих ему культурных ценностей», количественного и качественного роста человеческого капитала».

То есть помощь наследию запустит процесс возрождения территорий. Одним из инструментов может стать построение локальной экономики гостеприимства.

Слайды из презентации. На втором - пространственный анализ распределения электрических источников света на территории Русского Центра и вблизи него. Налицо остановка в развитии дисперсной системы расселения, резкое расслоение территории по плотности населения, сжатие экономического пространства.

Владимир Каганский – старший научный сотрудник Института географии РАН, участник многих междисциплинарных исследований, автор работ в области герменевтики российского культурного ландшафта и постсоветского пространства – подтвердил, что ИКТ вполне могут стать опорами инновационного каркаса. Нужно искать новые формы, именно с опорой на культурное наследие. Строго говоря, формы эти не такие уж и новые – они известны, осталось осознать их «свойства» и создать такие же у нас – какие-то «с нуля», а какие-то – возродить...

«Нынче ВПК и наукограды не сработают. Вторых Сарова и Арзамаса больше не будет, - считает Владимир Каганский. – Можно вспомнить и исторические ландшафты, в которых генерировались инновации: города Европы XVII-XVIII вв., античной Греции, Германии XIX в. Все эти пространства были открыты, проницаемы, обеспечивались «креативным классом»: художниками, богословами, иконописцами. Эти территории были полицентрическими. Далее. Такой культурный ландшафт семантически насыщен и предлагает разнообразие занятий и событий. Понятно, что все это просто невозможно без сильного местного уровня власти и местного сообщества и самоуправления. Важно разнообразие таких центров и по сравнению с исторической Россией постсоветское пространство в этом плане убого. На что же мы можем опереться? Очевидно, что полицентризм не создается по указке сверху. Тип университетского города у нас не сформировался. Академгородки, увы, не были вписаны в общую национальную культуру, они были созданы для определенной цели, а потому сейчас прекращают свое существование. Но в России был сакральные центры, были значимые в культурном отношении помещичьи землевладения – как Ясная Поляна, сформировались заповедники. В России есть свой потенциал: разнообразие, скажем, курортных ландшафтов, а также возможность новых поселений или нового населения в старых местах. Мы изобретательны. И, кстати, «беловоротничковая преступность» - доказательство нашей изобретательности. В России еще множество поселений, которые вписаны в российскую культуру и сохраняют при этом ее материальные объекты. Целесообразно рассматривать их как точки роста и развития. Приведу яркий пример – Дом Пастернака в поселке Всеволодо-Вильва в Пермском крае. Там молодой поэт Борис Пастернак провел всего полгода в 1916 году. Дом был практически утрачен, но губернатор принял решение его восстановить в 2000-х. И теперь благодаря этому дому возрождается вся округа. Поселок зажил – только благодаря репутации места и культурному статусу. Стоит осуществлять проекты, которые попадают в резонанс с национальной культурой и интересами дня».

Дмитрий Наринский, вице-президент Союза архитекторов России, отметил, что задача пространственного развития России, поставленная Президентом в Послании Федеральному собранию в 2018 году – задача явно межведомственная, требующая рассмотрения многих составляющих с разных сторон.

«Однако Разработка проекта Стратегии пространственного развития (СПР) продемонстрировала не эффективность отраслевого подхода, т.к. Минэкономразвития не смог противостоять перекосу в сторону экономического аспекта рассмотрения вопроса. Из градостроительной деятельности сейчас вымывается стратегическая составляющая, из документов территориального планирования изъяты вопросы целеполагания. Если мы почитаем проект СПР, то не встретим там понятия объекта культурного наследия: только культурные ландшафты – в экологическом контексте - и историко-культурные заповедники. Основным механизмом реализации Стратегии пространственного развития Российской Федерации является комплексный план модернизации и расширения магистральной инфраструктуры до 2024 года – Комплексный инфраструктурный план. Но в нем к элементам магистральной инфраструктуры отнесены только объекты транспорта и энергетики! А как же быть с древними монастырями, музеями-заповедниками, другими объектами культурного наследия? Про них речь не идет вообще. Это говорит – увы – об абсолютном утилитаризме разработчиков Стратегии. Происходящие сейчас изменения с территориальным переподчинением Звенигорода лишний раз доказывают, что наследие нуждается в защите. И все чаще – от администрации».

Если мы хотим развивать креативные места, добавил Наринский, то туда должны стремиться креативные люди. А это уже зависит – от схемы управления такими территориями. И здесь недооцененным ресурсом являются так называемые межселенные территории. В качестве примера можно привести Талабские острова в Псковской области.

Слайды из презентации

То, что специалистам по наследию и культуре зачастую элементарно не хватает диалога и взаимодействия со специалистами из других ведомств – подтвердил и доктор архитектуры, член Президиума РААСН Игорь Бондаренко. Он отметил, что бывали случаи, когда Минобороны или Росатом, ссылаясь на секретность, просто отказывались сотрудничать с экспертами. Но как бы несерьезно не относились к представителям «культурных ведомств», без культуры деградирующие территории не возродить… И именно культура должна стать нашей идеологией. А без идеологии, заключил Бондаренко, никакой стратегии, в том числе и пространственного развития, быть не может.

Отличительной чертой обсуждений в стенах РИСИ является многопрофильность. И на этот раз по теме ИКТ предложили высказаться представителям Межведомственного координационного совета РАН "Транснациональное развитие Евразийского континента". Сейчас основной темой его деятельности является проект «Транссиб 2.0». Иван Стариков, руководитель Центра экономических стратегий Института экономики РАН, рассказал, что с момента образования Азиатско-Тихоокеанское партнерства значительно вырос объем перевозок товаров между Европой и Азией. К сожалению, Россия имеет в этом евразийском транзите незначительную долю. Новый Шелковый путь - создаваемая Китаем глобальная межконтинентальная транспортная система - прошел мимо нашей страны. Коллектив ученых подготовил комплексный «ответ» на эту ситуацию, основная тема которого - строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали «Единая Евразия», по которой доставка грузов от Владивостока до Роттердама будет занимать двое-трое суток. Кроме того, очевидна целесообразность соединения современного железнодорожного комплекса с Северным морским путем и создание объединяющей их инфраструктуры. И здесь речь уже идет о возникновении глобальных мегарегионов.

«Однако планирование не должно быть голым технократическим. Фактор ИКТ должен быть учтен и должен стать нашим ресурсом. Мы приглашаем вас к сотрудничеству, так как специалистов по культурному наследию среди нас нет», - предложил Владимир Литвинцев, ученый секретарь совета "Транснациональное развитие Евразийского континента".

Слайды из презентации

Материалы круглого стола будут использованы сотрудниками РИСИ для работы. Ну а мы ждем следующих дискуссий на новой площадке в РИСИ, которую экспертам подарил уходящий 2018 год.

Аккредитоваться для участия можно по почте - mail@riss.ru

Фото: РИСИ, материалы презентаций участников