Каша из топора

Реставрация, оборванная госохраной
Евгения Твардовская
Ведущий российский реставратор деревянного зодчества Александр Попов, взявшийся за два объекта из Татарстана – мечеть 1879 года из села Большая Елга и Михаило-Архангельскую церковь 1757 года из села Архангельские Кляри – оказался втянут в административные разбирательства и, судя по всему, еще и останется что-то должен, не считая репутационных потерь. Судьба памятников, которые были из Татарстана привезены в мастерскую Попова в Кириллове Вологодской области, а теперь будут транспортироваться обратно, также не выглядит определенно оптимистичной…
Почему не выходит договориться и наладить процесс, если стороны имеют одну благую цель – возрождение двух замечательных памятников?
Актуальная расстановка сил - если кратко
Ситуация получила широкий резонанс и к решению конфликта подключился даже президент республики Рустам Минниханов. Казалось, общий язык удалось найти, но…
В конце июня Михаило-Архангельская церковь была вывезена из мастерской Попова обратно в Татарстан. А самого реставратора Комитет РТ по охране объектов культурного наследия вызвал официальным письмом на 24-е июля в Казань для составления протокола и дачи объяснений по факту нарушения требований 73-ФЗ при проведении работ по сохранению объекта культурного наследия. Ему вменяют часть 1 статьи 7.13 КоАП РФ. (Уведомление от Комитета есть в распоряжении редакции. – Ред.)
Что же касается мечети, то, несмотря на достигнутые с Миннихановым договоренности о дополнительном финансировании, Духовное управление мусульман РТ (ДУМ) отказывается продлять с Поповым договор и также намерено забрать мечеть из его мастерской в первой декаде августа 2020 года. (Письмо ДУМ есть в распоряжении редакции. – Ред.)
Это тревожные симптомы для всей реставрационной отрасли. Мы привыкли к бесконечной череде загубленных памятников и разбирательствам с фирмами-однодневками, которые пользуются туманностью системы госзакупок и 44-ФЗ. Но если имя известных реставраторов и лауреатов госпремий начинает фигурировать в административных делах, значит, отрасль уже на грани – вот только выживания или умирания? Реально ли вообще добиться нормальной реставрации сегодня? Подчеркнем, что речь в данном случае не столько о специалистах, а о системе, о ее организации.
О церкви:
О мечети:
Предыстория – исходные необходимые данные
Проект реставрации мечети был заказан Министерством культуры Татарстана у ООО «Реставрационный центр», которым руководит Александр Попова, еще в 2017 году. С 2018-го его курирует «правопреемник» Минкульта по части реставрационных работ — Комитет по охране объектов культурного наследия по РТ во главе с Иваном Гущиным.
К реставрации мечети приступили в начале 2019 года. Договор был оценен в 20 млн рублей, заказчиком выступало Духовное управление мусульман РТ (ДУМ), необходимая сумма состояла в основном из средств пожертвований. В январе 2019 года специалисты Реставрационного центра начали воплощать согласованный проект — разобрали и вывезли здание мечети в свою мастерскую по частям. Демонтаж и «эвакуация» прошли без последствий, в течение года 10 кузнецов, плотников и столяров работали над восстановлением постройки.
Почти одновременно с мечетью Александр Попов взялся за реставрацию Михаило-Архангельской церкви 1757 года. Договор был оценен в 15 млн рублей, заказчиком выступила РО «Казанская Епархия Русской Православной церкви (Московский Патриархат)». Источники финансирования проекта в РПЦ не разглашали.
18 января 2020 года глава Комитета ОКН Иван Гущин приезжал в Вологду проконтролировать ход работ и анонсировал сдачу мечети еще до конца года и продолжение работ по восстановлению церкви.
Однако меньше чем через месяц, уже 3 февраля, в Сети появилось открытое письмо реставратора Александра Попова, в котором он сообщил о приостановке работ по реставрации — и по мечети, и по церкви. В качестве причины он называл недостаточное финансирование со стороны республики. К тому моменту по договору о восстановлении мечети в центр было переведено 11 млн рублей, по церкви — 6 млн рублей. По словам реставратора, на такое радикальное решение его вынудило невнимание комитета ОКН и лично его руководителя Ивана Гущина к проблеме: мастер не раз говорил о том, что суммы смет «нереальные» и уложиться в них он не сможет, «только на одну мечеть необходимо порядка 49 млн рублей», однако от него «отмахивались».
У комитета ОКН было другое видение: Иван Гущин заявлял «Реальному времени», что Попов не только сорвал сроки реставрации, указанные в договоре, но еще и хочет поднять общую стоимость работ по мечети в два раза, что лично для него стало «неожиданностью». После «шума», поднятого в СМИ, 6 февраля прошла первая встреча Ивана Гущина и Александра Попова, однако стороны ни к чему не пришли. Переговоры длились 3,5 месяца, пока «точку» в вопросе не поставил Рустам Минниханов, лично переговорив с реставратором 19 мая по Zoom в присутствии Ивана Гущина и своего помощника Олеси Балтусовой.
Фото: Храм до начала работ
Фото: Конструкции церкви на площадке в г. Кириллове: под навесом и в штабеле для аэрации
Фото: Воссоздание слюдяных оконниц церкви
Фото: Воссоздание кованых оконных решеток
Мнения сторон – если подробно
Александр Попов заявил, что 1 июля написал заявление в МВД о неправомерном вывозе из его реставрационного центра в Кириллове Михаило-Архангельской церкви — татарстанского памятника, который находился у него на восстановлении с начала 2019 года. Специалисты комитета ОКН и епархии, по словам мастера, отказались подписывать ему акт выполненных работ и проходить процедуру авторского технического контроля, а потому он не поставил свою подпись под актом приема-передачи церкви. Из-за этого Попов полагает вывоз объекта незаконным.
Однако глава комитета Иван Гущин настаивает: договор с Поповым по церкви уже был расторгнут заказчиком, то есть РПЦ, следовательно, вывоз объекта сотрудниками комитета ОКН абсолютно правомерен. Вывезенные из Центра элементы церкви находятся в ведении РПЦ и комитета ОКН.
Вот как местным СМИ прокомментировал ситуацию Иван Гущин: «Работа с Поповым очень усложнилась. Действительно, во-первых, церковь мы вывезли, и епархия договор расторгла, соответствующее уведомление епархия Попову отправляла. И сейчас церковь находится в Татарстане. Решается вопрос заключения договора подряда с другой организацией. То, что он направил заявление в полицию, это его право».
Также в подвешенном состоянии оказалась и мечеть. Она по-прежнему в реставрационном центре у Александра Попова, но финансирование работ приостановлено, несмотря на договоренности лично с Рустамом Миннихановым. Ну а теперь ДУМ и подавно собирается ее забрать.
Фото: Мечеть до начала работ
Фото: Разбор мечети для перевозки в Кириллов
Фото: Хранение мечети в Кириллове. Воссоздание элементов
Для «Хранителей Наследия» - комментарий Александра Попова:
На сегодняшний день реставрационной отрасли в России не существует - это факт. Нет ни образования, ни специалистов, ни адекватных расценок, ни системы охраны культурного наследия, которая радела бы за памятники. В таких условиях я взялся за реставрацию церкви Михаила Архангела из д. Архангельские Кляри и мечети из села Большая Елга из Республики Татарстан. Я вывез два уникальных памятника из Татарстана на базу Реставрационного центра в Кириллов. Надежда моя была на то, что Татарстан всё же заинтересован в сохранении своего культурного достояния. В результате из полутора лет работы на двух объектах получилось, что за последние более полугода со мной не был заключён договор на 2020 год и я не мог нормально работать.
После полутора лет работы итог таков:
- неотреставрированную церковь от нас увезли и отдали, по словам начальника Комитета ОКН РТ Ивана Николаевича Гущина, фирме «Рога и Копыта» (дословно).
- теперь (письмо ДУМ РТ от 10.07.2020 г.) решили забрать и мечеть, хотя по мечети сделан на сегодня огромный объем работ.
Уникальные памятники, ни разу до этого не реставрировавшиеся и не обследовавшиеся, переданы неизвестно в чьи руки и скорее всего будут уничтожены.
Как и почему памятники оказались в Кириллове?
С 2014 г. Реставрационный центр сотрудничает с Республикой Татарстан. С нашим участием создан Музей археологического дерева в Свияжске и там же обследована Троицкая церковь, по которой была написана книга – первая монография о деревянной церкви. На встрече с президентом Татарстана Р.Н. Миннихановым я предложил создать в Татарстане Международный реставрационный центр. Эта идея существует давно, она выросла из логики развития современной «деревянной» реставрации. Татарстан показался подходящей территорией для создания Центра. Идея Центра обсуждалась и получила одобрение президента Татарстана. Силами центра должны реставрироваться деревянные памятники Татарстана и соседних регионов. На заседании Коллегии Министерства культуры Республики Татарстан Президент поручил мне разработать предложение по созданию Международного реставрационного центра в Республике Татарстан. Предложение было разработано в 2018 г. Параллельно с подготовкой предложения по созданию Центра наш коллектив обследовал 5 деревянных памятников в Татарстане и в сжатые сроки разработал проекты их реставрации. На этом вся деятельность замерла. Татарстан перестал проявлять активность и реагировать на мои запросы.
К концу 2018 г. Реставрационный центр оказался в ситуации глубокого кризиса. Он не имел реставрационных заказов несколько лет, перебиваясь случайными заработками. Центр, в лучшие годы имевший до ста человек сотрудников и учеников, в конце 2018 г. насчитывал их меньше десятка и оказался на грани закрытия. В декабре 2018 г. увольнялись последние мастера. В этот момент неожиданно из Татарстана поступило предложение отреставрировать два объекта. Были выбраны два наиболее аварийных памятника - мечеть из села Большая Елга, 1879 г. и церковь Архангела Михаила из села Архангельские Кляри, 1775 г. Президент РТ нашел частного инвестора. Реставрацию предлагалось провести к столетию РТ, то есть в крайне сжатые, практически нереальные сроки. Церковь, к примеру, предполагалось отреставрировать за 8 месяцев! Это церковь XVIII века с переделками в XIX и XX вв.! (отреставрировать деревянный памятник за год невозможно чисто физически – сруб после сборки должен постоять с полгода-год, только потом его можно обшивать, отделывать и пр.) Реставрировать предлагалось оба объекта одновременно. На мое предложение делать это по очереди было отвечено, что это принципиальное условие, так как в Татарстане равноправие религий. То есть, нам навязали сразу два объекта, а у нас нет для работы сразу по двум памятникам ни места, ни людей.
Реставрационным центром были составлены сметы на реставрацию обоих памятников с индексом пересчета затрат 2012 года. (В настоящее время в России все реставрационные работы ведутся по сметам с индексом пересчета затрат 2012 года. Потому что Министерство культуры перестало их корректировать, как это всегда делалось раньше. В этих условиях качественная реставрация невозможна, именно поэтому центр несколько лет не имел работы.) (Расценки на реставрационные работы – одна из коренных проблем реставрации вообще. И при СССР, и потом до 2012 г. каждый квартал года расценки корректировались - пересчитывался и публиковался поправочный коэффицеент на инфляцию. Потом микультуры перестало это делать. Откуда в СССР взялись расценки на реставрацию вообще? В 1984 г. взяли старый (1930-х гг) справочник на строительные работы по тогдашним технологиям и пересчитали его в цены 1984 г. А расценки 1930-х гг., в свою очередь, были взяты из расценок к. 19 века, их только пересчитали с гужевого на автомобильный транспорт. Все современные и специфически реставрационные работы, которых не было в тех справочниках, так большей частью и не учтены до сего дня. И расценок на них нет.)
Было совершенно очевидно, что это расценки нереальные и по ним качественно работать нельзя. (Стоимость работ по мечети, согласно этим расценкам – около 20 млн. руб. Для примера, в 2012 году реставрация находящейся недалеко от Кириллова деревянной церкви Цыпинского погоста, сравнимой по объему с мечетью, обошлась в 40 млн. руб. При том, что ее не надо было перевозить за 1500 км, отправлять сотрудников в командировки в Татарстан и нести прочие подобные расходы.) Поскольку деньги на реставрацию мечети и церкви выделяет не государство, то расценки, в принципе, могут быть любые. Но на их разработку и согласование нужно очень много времени, которого не было.
Начинать работы надо было немедленно. Во-первых, потому что объекты были в крайне аварийном состоянии – церковь точно не пережила бы зиму, а мечеть вероятно не пережила бы. Во-вторых, без работы Реставрационный центр прекратил бы существование к началу 2019 г. В этой отчаянной ситуации были заключены договора на реставрацию мечети и церкви. Я изложил Президенту и И.Н. Гущину свою позицию о качественной реставрации. Была достигнута устная договоренность о порядке и финансировании работ, результатом которых станут образцово отреставрированные объекты. Было обещано, что проблемы финансирования будут решаться по ходу работы. В январе 2019 г. работы начались, за зиму и весну оба памятника были разобраны, замаркированы и перевезены в Кириллов, где началась реставрация. С этого времени интерес к работам у заказчиков пропал, на связь они не выходили, за работами не следили и финансовые проблемы не решали.
Устные договоренности были забыты. В результате финансирование работ оказалось вдвое меньше их реальной стоимости. (Реальную стоимость на тот момент не знал никто. Лишь в процессе работ, опытным путем, мы ее установили) Следствие этого – низкая зарплата, невозможно набрать нужное количество квалифицированных реставраторов, невозможно одновременно собирать срубы мечети и церкви и пр.
По работам на мечети за 2019 год Центр получил от заказчика 11 345 212 рублей. А по процентовкам (по расценкам 2012 г) сумел закрыть работы на 6 172 588 рублей. Получилось, что профессиональный коллектив проработал год и оказался должен 9 009 843 рубля. Выходить на связь с Реставрационным центром И.Н. Гущин стал только когда начался скандал в СМИ и было написано открытое письмо Президенту РТ. За это время в Кириллов приехали две комиссии и сам И. Гущин, я дважды съездил на совещание в Казань. Работы всем понравились, никто существенных недостатков не выявил. Но вопрос финансирования не решился.
Решение об увеличении финансирования в соответствии с реальной стоимостью работ мог принять только Президент. Но И. Гущин с этим вопросом к нему не шел, а я достучаться до него не мог. В результате, в начале 2020 г. работы были остановлены, так как не на что покупать необходимые материалы и нечем платить зарплату реставраторам, а также не были заключены договора на 2020 г.
Мы доказали с бухгалтерией в руках, что все перечисленные нам деньги за мечеть действительно потрачены на нее. Мы ничего не украли. Это и есть реальные расценки сегодняшнего дня. Это признала бухгалтерия ДУМ.
На он-лайн встрече 19.05.2020 г. Президент РТ согласился увеличить сметную стоимость и сроки по мечети, было решено, что мечеть мы делаем по новым расценкам. Однако договор на работы по прошествии почти 2 месяцев так и не был заключён. А по церкви было решено, что Татарстан будет реставрировать ее своими мастерами (которых у него нет), а с нами договор расторгает. И мы должны вернуть непотраченную часть аванса – около 5 млн. Но не потрачена она по старым расценкам. А по новым – мы все пустили в дело и возвращать нечего. Но нам говорят – Президент пошел вам навстречу только по мечети.
Все это время, вместо того, чтобы заниматься своей работой, тем, чему я учился и тем, что я делаю почти пятьдесят лет, я все силы бросаю на бюрократическую борьбу за подписание договоров, чтобы нормально закончить работы.
Представитель Казанской епархии РПЦ, приехавший забирать церковь, напрямую сказал: «Вы маленькая частная фирма, мы вас разорим», - что по сути и происходит - и это делают люди, которые ничего не умеют делать и которым до этих памятников нет ни какого дела.
А что же слова президента? Я с ним разговаривал более 20 минут. Разговор был доброжелательный, было поручение главе Комитета ОКН И.Н. Гущину продолжить работы на мечети, а итог как всегда!»
Что теперь – если рассудить логически
На самом деле, в проигравших окажутся все.
Церковь и мечеть наверняка отдадут реставрировать какой-нибудь фирме, которая согласится это сделать по минимальной цене. Результат вряд ли удивит: скорее всего, памятники просто будут собраны из нового материала… Кстати, в оправдание такого подхода припомнят и перевозки туда-сюда, из РТ в Кириллов и обратно, которые, конечно, сохранности не способствовали уж точно …
Комитет по госохране объектов культурного наследия РТ отчитается о проделанной работе и наверняка проведет парадную презентацию «спасенных» памятников. Но в кулуарах и в профессиональной среде все равно все будут обсуждать соответствующее цене качество работ и то, что профильный госорган в очередной раз просто предпочел сменить мастеров на менее дорогостоящих и более договороспособных, словно бы речь о ремонте в квартире, а не о реставрации исторического здания…
Позиция Рустама Минниханова во всей истории наиболее зыбка: то ли профильный комитет не подчиняется руководителю республики, то ли сработали какие-то еще факторы, но выходит, что обещания и решения президента Татарстана еще не гарантия их исполнения…
Что касается Александра Попова, то заслуги его и профессионализм вряд ли будут опорочены. Но вот желания сотрудничать с российскими госструктурами вряд ли прибавится. Его пример будет – «другим наука»…
Да и вся обстановка не выглядит здоровой. Очередной скандал и поиск виноватых вместо конструктивной работы и результата всем во благо…
Фото: предоставлены Александром Поповым
На заявочном фото: Михаило-Архангельская церковь поселка Кляри до начала реставрации