Неразрушающий экономный контроль

Мировая наука и сохранение наследия: синергетический эффект в Санкт-Петербурге

Евгения Твардовская

Подписанный 25 мая на XXII Санкт-Петербургском международном экономическом форуме меморандум о сотрудничестве в области сохранения культурного наследия между Российской и Французской академиями наук стал замечательным прологом к другому, на этот раз летнему событию в области «мягкой дипломатии». 25-27 июля 2018 года в Санкт-Петербурге в Мраморном дворце работала международная научная конференция «Исследование произведений искусства и объектов культурно-исторического наследия. Новые технологии и их применение». Сайт «Хранители Наследия» стал информационным партнером форума и представляет вашему вниманию подробный отчет.

Видеть невидимое

Санкт-Петербург принял эстафету от Лондона, где этот форум собрался впервые в 2016 году. Его инициатор – Роман Маев, директор Института исследований перспективных материалов и технологий, почетный консул России в Канаде, известный энтузиаст в деле слияния усилий ученых и хранителей культурного наследия, причем речь идет не только о наследии в живописи, скульптуре, предметах декора, но и о памятниках архитектуры. Опыты применения новых технологий для их обследования уже вполне успешно осуществляются мобильной лабораторией профессора Маева. 

«В этот раз в нашей программе, по сравнению с программой предыдущей конференции, особое внимание уделено проблемам архитектурной реставрации и консервации объектов культурного наследия – теме, которая так важна для современной России, - сказал «Хранителям Наследия» Роман Маев. - Еще одним отличием нашей конференции является ее мультидисциплинарность, которая включает в себя специалистов в области искусства, реставрации и консервации объектов искусства и памятников культурного наследия, экспертов в области архитектурной реставрации, физиков, инженеров, менеджеров и предпринимателей в этой области. Все это предоставляет уникальную платформу для общения и сотрудничества с коллегами различных профессий, традиционных школ и регионов мира, активно работающих в этой области».

«Мы не можем определить, как будут вести себя политики, но нация понимает важность искусства и ученые всегда на ее стороне, - сказал Дэвид Гилберт, генеральный директор Британского института неразрушающего контроля (BINDT), генеральный секретарь Европейской федерации по неразрушающему контролю (EFNDT). - Синергия экспертов, собравшихся в Петербурге, позволит разрабатывать новые методы в области сохранения, реконструкции и диагностики… В политически сложное время культура играет роль посланца и помогает смотреть на мир с точки зрения более широкого исторического времени».

Речь шла на конференции, в первую очередь, о так называемых методах неразрушающего контроля, которые - по аналогии с медициной - называют неинвазивными, позволяющими с помощью оборудования и технологий видеть процессы, скрытые до поры до времени от глаз: деструктивные процессы внутри стен, слои живописи под более поздними записями... И все это – без вторжения в саму ткань объекта исследования. А это принципиально, когда речь идет об артефактах, когда каждый квадратный сантиметр подлинности – на вес золота.

Хелена Данова, Институт истории искусств академии наук Чешской республики, куратор Национальной галереи в Праге так объяснила эффективность неразрушающего контроля: «У нас такие методы применяются с 2000 года. В Национальной галерее оборудована лаборатория, часть оборудования мобильна, что очень важно, так как многие собственники произведений искусства отказывают отдавать их для исследований, опасаясь подделки или вреда. Я занимаюсь в основном средневековым искусством и могу сказать, что подобные методы нам очень помогают. Если, работая «по старинке», для исследований нам приходилось брать 10-13 проб с произведения, то сейчас 1-2. Это щадящие техники по отношению к подлинности оригинала».

Российские ожидания и перспективы

В России, безусловно, такие неразрушающие методы тоже известны, но пока диалог ученых и искусствоведов нельзя назвать налаженным. Конечно, оборудованные «по последнему слову» лаборатории есть в Эрмитаже, Русском музее, но ведь этими двумя сокровищницами российская культура и ее география не ограничиваются. К тому же есть острая необходимость в распространении таких методов на объекты архитектурного наследия. Петербург представил свой опыт по исследованию здания Биржи, Константиновского дворца и Адмиралтейства. Но все это – единичные случаи, эксклюзив, а не правило.

«Мы активно занимаемся неразрушающим контролем в промышленности, но... причем тут картины, изобразительное искусство? Нам некогда было уделять внимание этой теме, и мы не думали, что здесь есть поле деятельности для нас, - сказал на конференции Владимир Прохорович, президент Российского общества неразрушающего контроля, профессор. - Но знакомство с опытом профессора Маева дало толчок тому, чтобы мы обратились к решению задач культурного наследия. Оказывается, в искусстве это тоже необходимо. Ну а что касается объектов культурного наследия, то здесь – наряду с традиционными идеями, которые применяются в контроле строительных работ и в архитектуре - будущее явно за неразрушающим контролем. И нам как ученым важно услышать постановку задач, потому что совершенно очевидно, что работа в таких зданиях, как этот Мраморный дворец – это высокая ответственность. Мы могли бы рекомендовать что-то из своего опыта, а что-то потребует новых разработок».

Одно из направлений предложил Олег Рыжков, руководитель Центра изучения, сохранения и развития историко-культурных территорий Российского Института стратегических исследований, руководитель секции «сохранение культурного наследия» Санкт-Петербургского международного культурного форума: «Говорить о применении неинвазивных методов в России очень актуально сегодня - на стадии исследований и мониторинга объектов культурного наследия. Речь идет о возможности создания 3D-клонов зданий, с отражением всех составляющих – грунтов, фундамента, конструктива постройки.

Такая база данных, созданная по всем памятникам, поможет прогнозировать процессы и необходимость вмешательства. И уже в соответствии с ними можно выстраивать планы – реставрационные, финансовые, расставлять приоритеты. Это поможет систематизировать работу по сохранению и повысить ее качество. По нашим подсчетам, в среднем такие исследования позволяют сэкономить до 20% стоимости реставрационных работ. Огромные возможности тут раскрываются для мобильных лабораторий».

Ну и если заглянуть совсем уж в цифровое будущее, то подлинность зданий и достоверность ведущихся реставрационных работ можно будет контролировать и с помощью технологии блокчейн. Лиан Кэмп, основатель и президент компании Everledger, член Совета по технологии блокчейн Мирового экономического форума, так оценила перспективы: 

«Конечно, технологии блокчейн могут быть применены и для памятников архитектуры. Ведь важно знать историю их жизни, материалы – состав и технологию производства, время постройки и создания их интерьеров. Блокчейн может использоваться в реставрации как средство контроля того, что в процессе работ используются правильные материалы. С другой стороны, есть еще финансовая сторона блокчейна – лицензионные права, долгосрочные облигации. Надо продумать, как она будет функционировать в случае памятников архитектуры и чем сможет помочь. Перспективы в России есть, люди проявляют интерес. Ну а опасения и обеспокоенности – те же, что и в Великобритании и в других европейских странах».

Финальный день конференции был посвящен выступлениям представителей крупнейших российских музеев – Петергофа, Гатчины, Павловска. В основном, это были отчеты об уже реализованных реставрационных работах за последние 10 лет и достижениях послевоенного восстановления. Темы неинвазивных методов в докладах не прозвучали. 

Заявки «на обслуживание» методами неразрушающего контроля в адрес технических специалистов поступили разве что только от Владимира Баженова, заместителя директора Государственного Русского музея по реставрации и строительству: «Мы думаем о вас, что вы – врачи, а мы – пациенты. Потому что Русский музей состоит из 14 дворцов и 30 га зеленой территории. Начиная от построенного за два дня домика Петра Первого 1703 года и заканчивая последним дворцом - Леонтия Бенуа 1914-1919 гг.. У нас - самое большое собрание: от икон до авангарда. И мы ждем от вас помощи в конкретных случаях. Наш корпус Бенуа, в котором нет подвала, покрыт увеличивающимися трещинами и вопрос - как-чем помочь, что сделать, не закрывая здание? Самый первый наш дворец – Красные хоромы, от времен Петра Первого там осталось 40%! Но сама конструкция этого домика стоит на железных подпорках, недостает двух венцов, приспущена кровля. Конструкция вывешена на протяжении 30 лет. Мы его получили 15 лет назад, сделали проект реставрации, но – денег нет. И если бы вы сумели нам помочь, подсказать, что делать дальше? Его нельзя терять. Поэтому мы двумя руками за мобильную лабораторию, которая нам очень нужна».

Зарубежная повседневность неразрушающего контроля

Конечно, методы неразрушающего контроля в области культуры и искусства не являются универсальным средством спасения и сохранения. Они не заменяют специалистов и мастерства человеческих рук. Но существенно помогают… Своим опытом поделились представители ведущих мировых организаций по сохранению наследия.

Кейти Литгоу, руководитель реставрации в «National Trust», Великобритания: 

«Неинвазивные методы позволяют выбирать наиболее оптимальные варианты управления зданием, оценивать риски, расставлять приоритеты в инвестициях. Возникает вопрос о работе кураторов. Они не всегда понимают ученых, которые говорят о необходимости сбора данных, мониторинга. Кураторы хотят экономить время и ресурсы, хотят действовать быстрее. 

В National Trust существует система оценки состояния объектов культурного наследия и соответствующих мер вмешательства - на основе ежегодного Показателя эффективности сохранения (Conservation Performance Indicator – CPI). Он разработан, исходя из стандартных целей для семи категорий активов: археология, здания, интерьеры и коллекции, сады и парки, пейзажи и их элементы, природные ресурсы, дикая природа. Каждая Категория имеет свой собственный набор специально предусмотренных целей и мер, среди которых можно выделить, скажем, - корректирующее сохранение и профилактическое. Каждый объект оценивается по балльной шкале и в результате регулярного мониторинга принимается решение о степени необходимого вмешательства. Мониторинг процессов, состояния и подготовка документов – это зона ответственности владельцев активов и их помощников».

Пол Ланкастер, старший научный сотрудник по вопросам превентивной консервации, фонд English Heritage: 

«Методы неразрушающего контроля мы использовали недавно при исследовании двух наших объектов: бункера в Йорке, построенного в 1960-70-е годы на случай ядерной войны, а также замка и туннелей в Дувре. Как известно, в 1960-е туннели замка стали Региональной правительственной резиденцией на случай ядерной войны, и лишь в 1984 году от их использования окончательно отказались. В этих объектах использованы пластик, целлюлоза, ПВХ, каучук, полиуретан и другие современные материалы. В случае неправильной их эксплуатации они разрушаются. В Йорке мы провели испытания и использовали инфракрасные излучения. Мы работали спектрометрами Nir и Raman для точного определения видов пластика, его состояния и – в соответствии с этими данными – выбора метода сохранения. Различные технологии используются и при исследовании предметов искусства, музыкальных инструментов, книг, также и зданий. Что касается зданий, то тут важно смотреть еще и на то, как ведет себя их окружение, среда. Полезны наномеханические исследования, акустическая эмиссия».

Ксавьер Малдаг, профессор университета Лаваль, Канада, участник проекта «ScanPyramids» (2015-2017 гг.) научно-исследовательской экспедиции в Гизе: 

«Мы использовали инфракрасный метод, пассивную и активную термографию. Установили, что над Большой галереей пирамиды Хеопса находится 30-метровая полость. Центр полости располагается на 40—50 метров выше пола «Камеры царицы», по длине она сравнима с Большой галереей. Исследователям неизвестны точные характеристики камеры — она может оказаться наклонным коридором или помещением, состоящим из нескольких комнат. Возможно, это некое пространство, оставленное строителями, чтобы уменьшить нагрузку на перекрытие Большой галереи. Однако пустота слишком велика, так что тезис требует исследований. Благодаря обнаруженным термическим аномалиям, мы готовы доказать, что за плитами-шевронами над главным входом в пирамиду есть нисходящий коридор. Куда он ведет? Это загадка, которая ждет своего исследования…»

Основные направления, по которым сейчас идет обсуждение, применение и развитие новых технологий в сфере исследований произведений искусства и памятников архитектуры – это образование и обучение специалистов, выработка универсальных мировых стандартов, а также создание единой базы данных лучших проектов и подходов. Следующая такая конференция пройдет, по предварительной информации, в Париже.

Какое место в этом общем процессе занимает Россия? Далеко не лидирующее. Мы попросили высказаться на эту тему видных отечественных экспертов, которые, в общем-то, сошлись в своих оценках.

Нина Шангина, доктор технических наук, профессор ПГУПС, председатель Совета Союза реставраторов Санкт-Петербурга, член Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга, генеральный директор ООО "АЖИО" (ТМ "Рунит"):

- Что препятствует эффективному внедрению и использованию новых методов, о которых шла речь на конференции, у нас в России?

- Реставрация сочетает в себе несколько начал – науку,  творчество и профессиональное мастерство. Поэтому этот вид деятельности требует особых научных знаний, художественного восприятия и навыков работы с различными материалами. Крайне важно также следование стандартам практики и профессиональным этическим нормам. Эта необходимость на сегодняшний день входит в противоречие с действующей  системой экономического  управления, ориентированной на упрощенные схемы освоения объектов культурного наследия – прежде всего, на ремонт объектов недвижимости или реализацию финансово-экономических мероприятий.

Налицо разнонаправленность принципов государственной охраны памятников истории и культуры и положений, регулирующих работы по сохранению объектов культурного наследия: консервации, реставрации и приспособлению к современному использованию. Разночтения проявляются в Федеральном законе об объектах культурного наследия и в Градостроительном кодексе, диктующим подход к памятникам истории и культуры как к объектам капитального строительства.

Серьезные проблемы создает ряд положений Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», не учитывающих особенности процессов, связанных с сохранением объектов культурного наследия. При осуществлении научной реставрации зачастую невозможно спрогнозировать результат научных исследований, когда в процессе производства появляется новая информация об объекте, но ограничения условий госзакупок приводят к незаконченным научным изысканиям, расторжению контрактов, что в конечном итоге, определяет  дальнейшее разрушение памятников.

Важнейшее условие, тормозящее развитие отрасли, – отсутствие специального механизма финансирования, адекватного принципам сохранения объектов культурного наследия. Правила и механизмы при работах по сохранению ОКН должны учитывать технологические, климатические и сезонные ограничения, и, самое главное – необходимость долгосрочных программ сохранения каждого памятника, ориентироваться на конечный результат в виде отреставрированного объекта.

Существующая практика госзаказов приводит к экономии на полноценных научных исследованиях, научном и авторском сопровождении производства работ, отсутствию долгосрочных программ по сохранению памятников и дроблению реставрационного процесса на мелкие несвязанные контракты. В результате, происходит частая смена низко профессиональных, по сути строительно-ремонтных организаций – подрядчиков, к процессу привлекаются неквалифицированные исполнители, стоимость и качество работ катастрофически занижаются. В итоге, наблюдается отток высококлассных специалистов из отрасли и разрыв передачи опыта молодым реставраторам от мастеров.  Безусловно, о внедрении в таких условиях инновационных технологий, затратных, по определению, речь может идти только в теории.

Естественно, что все вышеперечисленное приводит к тому, что и производственные предприятия не заинтересованы во внедрении инновационных разработок. Причем это не отсутствие интереса к науке. Это не возможность экономического обоснования целесообразности вложения средств в научные исследования и во внедрение научных исследований.

- Что требуется поменять в нашей системе сохранения наследия для эффективного внедрения новых научных методов, да и нужно ли что-то менять?

Первоочередной задачей является устранение коллизий в законодательстве. В первую очередь, в Федеральном законе об объектах культурного наследия и в Градостроительном кодексе. Необходимо серьезно переработать положения Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»; они должны учитывать фактические особенности научной реставрации. Необходим пересмотр норм, регламентирующих проектирование. Только выполнив данные действия, основа качественной реставрации - проект, будет учитывать все особенности работ на ОКН и новые технологии смогут получить "путевку в жизнь'.

Более того, реставрационная сфера достаточно консервативна и основана на старых методах исследований, проектирования и ведения работ -  принятых и проверенных нормах. Эти нормы в большинстве случаев не допускают использования современных технологий и материалов. Многие разработки прошлого века сейчас и используются в работе. Отсюда следует, что необходимо вести научную работу по разработке и апробации новых технологий и материалов для реставрации. В целом, можно говорить о необходимости научно-исследовательского центра, который мог бы разрабатывать и испытывать современные материалы и технологии, рекомендовать их к применению (узаконить) с последующим их внедрением на практике.

В отличие от иных общественно важных сфер деятельности, в сфере охраны объектов культурного наследия отсутствуют крупные специализированные вузы. Подготовка кадров, научные исследования идут разрозненно. Без соответствующей фундаментальной научной базы реставрационные работы сравнимы с капитальным ремонтом. В связи с этим,  безусловно, требуется дальнейшая работа с «точками роста» в вузах страны, в целом в системе образования.

Следует отметить, что недавно разработанные и утвержденные национальные стандарты в сфере реставрации – это серьезный шаг, который, безусловно, позитивно проявит себя уже в ближайшем будущем. Конечно, нормативную базу необходимо продолжать развивать и совершенствовать.

Владимир Сясько, вице-президент Российского общества неразрушающего контроля, профессор Санкт-Петербургского горного университета:

- Что препятствует эффективному внедрению и использованию новых методов, о которых шла речь на конференции, у нас в России?

В настоящее время можно говорить о широком применении методов неразрушающего контроля в исследовании живописи; скульптуры; исторических объектов науки и техники; монументальных сооружений из гранита и др. подобных материалов и металла; монументальных сооружений, при изготовлении которых применялись высокие технологии, например, памятник «Родина-мать зовет!» в Волгограде и др. Применяется передовая зарубежная техника и методики проведения измерений и контроля в ведущих НИИ и лабораториях, обсуждаются вопросы подготовки специалистов и их аттестации. С точки зрения применения методов неразрушающего контроля, я бы самое пристальное внимание обратил на исторические металлоконструкции и силовые элементы архитектурных сооружений, подвергающие прямому воздействию антропогенной среды и климатическим воздействиям. Как специалист – защитным и функциональным покрытиям металлических и неметаллических элементов и конструкций, технологиям их нанесения и контроля их качества в соответствии с имеющимися стандартами общего и специального назначения.

- Что требуется поменять в нашей системе сохранения наследия для эффективного внедрения новых научных методов, да и нужно ли что-то менять?

Мешает отсутствие специальных стандартов и регламентов, в которых были бы однозначно прописаны вопросы, связанные с необходимостью и технологией применения неразрушающего контроля при ремонтных и реставрационных работах, особенно в области памятников архитектуры и монументального искусства, особенно сильно подвергающихся воздействию среды обитания человека, в самом широком понимании.

Необходима современная законодательная и нормативная база, касающаяся всех вопросов сохранения ОКН. Необходима разработка современной системы подготовки и аттестации специалистов в области неразрушающего контроля ОКН с учетом их специфики.

Фото: Дмитрий Редькин, Евгения Твардовская, материалы презентаций участников

В виде приятного бонуса нашим читателям - видеозапись конференции: