Охрана наследия: Владимир Путин поручил госструктурам определить права энтузиастов

Что было сказано и решено на заседании Совета при Президенте РФ по культуре и искусству 25 декабря

«Хранители Наследия»

25 декабря 2015 года в Кремле, под куполом Екатерининского зала Сената, под председательством Владимира Путина состоялось заседание Совета при Президенте РФ по культуре и искусству.

Следуя официальной стенограмме заседания, мы знакомим читателей с тем, что было сказано и решено на Совете по теме сохранения объектов культурного наследия и исторических ландшафтов, градостроительного регулирования в исторических городах, совершенствования законодательства.

Мы хотели бы обратить особое внимание на некоторые ключевые моменты вступительного слова Президента РФ: приоритет культурной и гуманитарной составляющей в развитии страны и народа, ключевой приоритет сохранения исторической памяти и материального культурного наследия, выявление пробелов в законодательстве, тесное взаимодействие госорганов с общественными организациями, учет их мнения и наделение «энтузиастов» правами в деле сохранения культурного наследия.

Именно эти тезисы, на наш взгляд, предопределили содержание и характер дискуссии по теме наследия на Совете.

Видеоотчет о заседании Совета 25 декабря 2015 года. 

«В. Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы с вами встречаемся в преддверии Нового года, и поэтому я вначале хочу вас поздравить с наступающими новогодними праздниками. Хочу вас всех поприветствовать!

2015 год прошёл под знаком 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, и с этим событием, как известно, связано и создание Организации Объединённых Наций и ЮНЕСКО.

Эти организации стали важнейшими – ключевыми – в устройстве послевоенного мира, в формировании принципов солидарности, гуманизма и норм международного права, в утверждении приоритета гуманитарной и культурной составляющей развития стран и народов. <…>

В уходящем году статус особо ценных объектов культурного наследия народов России получили заповедник «Херсонес Таврический» и Музей героической обороны освобождения Севастополя. События, увековеченные в этих комплексах, принципиально важны для понимания отечественной истории, её неразрывности и преемственности, во многом являются опорными восприятиями истоков и характера нашей государственности, становления и развития российской цивилизации. <…>

Сохранение исторической памяти – один из ключевых приоритетов. Особая роль здесь принадлежит материальному культурному наследию. В последние годы в центре внимания общественности, средств массовой информации регулярно оказываются, к сожалению, громкие конфликты вокруг застройки охранных зон, разрушения памятников. Необходим самый серьёзный анализ таких случаев, в том числе и для выявления пробелов, недоработок в законодательстве, или, как юристы говорят, «люков» в законодательстве.

Очевидно, нужны изменения и в самом порядке контроля за сохранением объектов наследия. Считаю важным укреплять взаимодействие заинтересованных государственных структур с волонтёрами, общественными организациями. Как правило, именно они первыми бьют тревогу по поводу утраты или угрозы утраты памятников, но далеко не всегда они услышаны.

Прошу Минкульт сформировать чёткие предложения по защите памятников как федерального, так и регионального, да и местного значения от уничтожения и варварского с ними обращения. И вместе с общественными движениями определить роль и права неравнодушных к истории инициативных граждан, краеведов, энтузиастов. У нас много таких людей. 

Отмечу, что тема сохранения культурного наследия занимает особое место и в Основах государственной культурной политики   <…>

В. Толстой*: <…> Передачу следующим поколениям традиционных для российской цивилизации ценностей и норм, традиций, обычаев и образцов поведения нам нужно начинать с себя. Понимание этого сейчас уже есть, достигнуто в процессе работы. Так что дальнейшая работа, убеждён, может и должна быть и спорой, и успешной.

И особенно важным здесь должно стать самое широкое вовлечение, Вы тоже об этом сейчас сказали, в эту работу общества, общественных объединений, организаций, активистов общественных движений. Именно они – главный, порой единственный источник достоверных сведений о проблемах и бедах нашей культуры, и одновременно это те люди, которые эти проблемы могут и хотят решать. <…>

И ещё один момент – принципы контроля и надзора применительно к культуре и культурному наследию. Убеждён, культурное наследие – это та область, где никакой контроль не может быть избыточен,  потому что ни штрафы, ни даже тюремные сроки для виновных не вернут нам разрушенное. Эта гибель всегда окончательная, всерьёз. Поэтому здесь контроль должен только усиливаться, причём и государственный, и общественный. <…>

Г. Маланичева**: Сегодня уже затронули проблему историко-культурного наследия и большого значения этой сферы в нашей жизни.

В Основах государственной культурной политики сформулированы задачи в сфере культурного наследия, которые, безусловно, во многом являются стратегическими для общества, потому что сегодня именно памятники истории и культуры находятся в тяжёлом положении, об этом тоже сегодня уже было сказано.

Ежегодные утраты объектов культурного наследия – в среднем 10–15 объектов. Этот показатель очень скромный, потому что цифры значительно больше, если мы будем говорить не об объектах, имеющих этот статус памятников, а о ценной исторической застройке. Там, конечно, цифры этих утрат во много раз увеличиваются. Этот показатель, к сожалению, не снижается на протяжении последних трёх лет.

Ситуация тяжела у нас и с учётом нашего национального достояния. Она тоже вызывает некоторую обеспокоенность, потому что включение объектов культурного наследия в реестр памятников оказалось довольно сложным процессом. И сейчас в реестр памятников в России включено более 10 процентов, но это малая, конечно, цифра, и хотелось бы в полном объёме понимать, какой состав всего этого культурного богатства у нас есть.

Подавляющее число исторических памятников не имеют, к сожалению, правоустанавливающих документов, как объекты недвижимости. Это не позволяет государству вовлечь эти объекты в культурный и хозяйственный оборот. Сведения о зоне охраны объектов культурного наследия в государственный кадастр недвижимости в большинстве случаев не внесены. Это вообще тоже очень плохой показатель и очень серьёзную обеспокоенность вызывает в обществе.

Достаточно, приведу только один пример по Московской области: 46 объектов культурного наследия утверждены постановлением зоны охраны памятников, но в кадастр внесены только пять. А если учесть, что только в одной Московской области около шести тысяч объектов, то, конечно, это очень долго. Приводить всю эту систему в порядок необходимо. Казалось бы, надо ускорить этот процесс, а также продолжить работу по установлению зон охраны на других объектах культурного наследия, которые ещё такой охранный статус не получили. Однако почему‑то, особенно в последнее время, усилия государственных органов направляются на корректировку, как правило, в сторону уменьшения действующих, утверждённых зон охраны памятников. Такая непонятная ситуация.

И уже совсем как бы вопиющая ситуация. Недавно в Казани, которую мы очень часто ставим в пример по охране объектов культурного наследия, без соответствующих на то оснований были исключены, отменены зоны охраны памятников более чем на 80 объектов культурного наследия. То есть мы делаем шаги назад, получается, в установлении всех правовых документов и зон охраны памятников. Министерство культуры Российской Федерации знает об этих фактах, имею конкретно в виду ситуацию в Казани, она недавно произошла. Но, к сожалению, здесь нужны экстренные меры по выходу из этой ситуации, они пока не принимаются.

Складывается ощущение, что действенного федерального органа государственной охраны объектов культурного наследия у нас не существует или он не обладает достаточными возможностями и полномочиями, чтобы осуществлять именно государственную охрану памятников истории и культуры как федеральный орган, ответственный за всё сохранение объектов культурного наследия в Отечестве. Залогом, конечно, и самым важным является создание целостной единой системы государственной охраны на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. Такой системы у нас тоже пока, к сожалению, нет.

Вторым решающим фактором для изменения ситуации в охране памятников в лучшую сторону, на мой взгляд, на взгляд моих коллег, является внедрение и развитие института общественно-государственного партнёрства, общественно-государственного сотрудничества в деле сохранения наследия. Также мы предлагаем упростить систему ведения единого государственного реестра объектов культурного наследия, с тем чтобы процедура регистрации памятников истории и культуры стала более прозрачной, без того безумного количества справок и приложений, которые необходимы для включения памятника в этот реестр объектов культурного наследия. А вот пополнение сведений об объекте в реестре – это уже совсем другая работа, собственно, как и мониторинг данных, который мог бы успешно быть делегирован специализированным научным учреждениям и общественным организациям.

Мы считаем, что необходимо вернуть культуру в схемы территориального планирования. Сегодня в этих документах есть здравоохранение, образование, а сферы культуры нет. Такой вопрос возникает: неужели мы не будем больше планировать развитие инфраструктуры культуры на просторах нашей Родины? На наш взгляд, просто необходимо устранить это недоразумение и внести изменения в Градостроительный кодекс.

Требуются изменения уголовного законодательства в части усиления ответственности за нанесение ущерба объектам культурного наследия. Речь идёт о том, что эта ответственность и наказание должны быть адекватны тому ущербу, действительно ущербу тем памятникам, которым наносится этот ущерб. Одинаковое наказание за любой нанесённый вред объектам культурного наследия не может привести в чувство нарушителей закона об объектах культурного наследия, которые стремятся очень часто расчистить площадку под будущее строительство.

Мы считаем необходимым также законодательно ввести институт публичного сервитута для пользователей памятников истории и культуры, что позволит более чётко разграничить его права и обязанности. И пользователю будет отчётливо видно, владельцу понятны на начальной стадии все обременения, которые существуют при пользовании объектом культурного наследия.

Зафиксированная в Основах государственной культурной политики необходимость постепенной передачи отдельных государственных полномочий и функций общественным организациям и объединениям может и должна быть реализована именно в сфере охраны культурного наследия. Мне кажется, это сделать проще, чем, возможно, даже в других сферах.

Специализированные общественные объединения готовы взять на себя некоторые государственные функции. Конечно, ещё надо смотреть, как отнесётся к этому Министерство культуры, органы государственной власти. Возможно, это такие вопросы, как аттестация реставраторов различных реставрационных специальностей и экспертов, привлекаемых к государственной историко-культурной экспертизе, установка на объектах культурного наследия информационных надписей и обозначений, обследование и фотофиксация состояния объектов культурного наследия в целях определения мероприятий по их сохранению, ну и, конечно, популяризация объектов культурного наследия.

Ведь наша задача сегодня – это возвращение массовому сознанию людей представлений о месте историко-культурных ценностей в современной созидательной жизни нашего общества. Для этого доля просветительских программ и проектов, с помощью которых создаётся и поддерживается общественный интерес к истории, культуре, к проблемам сохранения памятников истории и культуры, должна быть несколько иной. Именно здесь возможно практическое привлечение общественных организаций, активно занимающихся популяризацией объектов культурного наследия. А также и возможность государственной поддержки общественных организаций, которые в этой поддержке остро нуждаются.

Если лозунг Владимира Ильича о том, что культура и бюджет идут параллельно, Вы с сомнением восприняли, думаю, что совершенно правильно скажу, что если общественные организации, их деятельность и бюджет идут параллельно, то это, наверное, Вы примете совершенно справедливым. Очень многие общественные организации действительно нуждаются в серьёзной поддержке, потому что они предлагают государству серьёзную помощь, деловой подход и свой накопленный опыт и профессионализм.

В. Путин: Спасибо Вам большое.

Действительно, очень часто общественные организации и бюджет идут параллельно. Но если они «сядут» на бюджет, то это будут не общественные организации, а бюджетные учреждения.

Г. Маланичева: Только часть.

В.Путин: Тем не менее, конечно, поддержка нужна. Я понимаю, у нас есть разные механизмы, видимо, они недостаточно эффективно используются, да и наполнения соответствующего нет. Но Вы правы, конечно. Спасибо.

<…>

К. Михайлов***: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета!

Хочу продолжить тему культурного наследия как одну из тем, которые как раз в реальности обеспечивают единство общества, единство усилий государственных и негосударственных учреждений, поскольку в том, что наследие надо сохранять и приумножать, я думаю, мы все уже давно согласны, вопрос только в том, какие мы выбираем для этого пути.

Как представитель общественной организации, Владимир Владимирович, которые Вы упоминали в своём начальном выступлении, хочу сказать, что лучшей формой государственной поддержки для неё является учёт её мнения и вовлечение в процесс реального принятия решений, связанных с культурным наследием. Не буду настаивать, что это должно быть единственной формой поддержки, но главное всё‑таки, по‑моему, в этом. И как представитель такой организации хочу сразу попробовать выполнить Ваше поручение, с которого Вы начали, по поводу подачи критических сигналов и контакта в работе.

Я рискну напомнить один очень старый анекдот, ещё советских времён, о том, как слесарь оборонного предприятия таскает с работы какие‑то детали, чтобы сделать жене стиральную машину, а потом сокрушается: «Как ни кручу, а всё пулемёт получается». Мне процесс и, самое главное, результат принятия наших градостроительных решений очень часто напоминает вот такой пулемёт. Одно из них принято или принимается буквально по соседству с нами, в Зарядье.

Владимир Владимирович, я Вас прошу как автора идеи создания в Зарядье парка, идеи, которая когда‑то была воспринята всеми с огромным облегчением и с огромным воодушевлением, вернуться к этому вопросу и посмотреть, спустя несколько лет, в какие архитектурные формы эта идея выливается. Это тот самый пулемёт. Когда мы видим, что в Зарядье (на месте последних двух его исторических домов на Варварке, уцелевших даже в градостроительной мясорубке 30–50-х годов) проектируется новый гостиничный комплекс с какой‑то стеклобетонной надстройкой, которая будет возвышаться над Китайгородской стеной XVI века, входить во все кремлёвские панорамы, в том числе быть главным ориентиром в этом парке, – это не тот метод, по‑моему, которым мы должны действовать в зонах охраны Московского Кремля и в буферной зоне объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО. На эту тему есть уже официальный отчёт экспертов ЮНЕСКО, которые резко выступают против такого преобразования. Мне бы очень хотелось, чтобы мы совместными усилиями это не допустили.

В. Путин: Собираются сносить это здание?

К. Михайлов: К сожалению, да. Собираются почти полностью, оставить одну корочку фасада и за ним построить невероятного размера, превосходящий то, что имеется сейчас в наличии, гостиничный комплекс, а это никак не входит, по‑моему, в рамки законодательства. Готов предоставить все материалы, которые на этот счёт имеются.

В. Путин: Давайте.

К. Михайлов: В том числе отчёт ЮНЕСКО, я всё с собой принёс.

Я продолжу с Вашего позволения. Не менее странной для меня представляется, Владимир Владимирович, ситуация на территории другого памятника ЮНЕСКО – Соловецкого архипелага с прославленным Соловецким монастырём, которую тоже достаточно долго обсуждаем с Министерством культуры. В зоне прямой видимости этого монастыря продолжается строительство так называемого музейного комплекса, которое тоже с самого начала вызывало, на мой взгляд, весьма обоснованную критику многих экспертов и общественных организаций.

После того как летом этого года туда приехала наблюдательная миссия ЮНЕСКО, которая полностью с нашими опасениями солидаризовалась, были сделаны официальные заверения и в печати, и в правительственной «Российской газете», и даже на сайте Российской комиссии по делам ЮНЕСКО, что это строительство остановлено, заморожено, рекомендации ЮНЕСКО будут выполнены. Тем не менее это строительство продолжается, о чём тоже имеются все фотофиксации, несмотря на эти заверения. 

В. Путин: Извините, пожалуйста, а кто там строит?

В. Мединский****: Там действительно строится двухэтажное здание музея, куда должны быть перевезены музейные предметы, находящиеся в самом Соловецком монастыре, о чём существует давнее невыполненное соглашение между нами и Православной церковью.

В. Путин: С тем чтобы освободить монастырь?

В. Мединский: Чтобы освободить монастырь, потому что музей находится прямо в монастыре, причём в месте, где зачастую узники находились раньше, то есть в самых святых местах. Поэтому был очень разумно сделан проект после вмешательства экспертов ЮНЕСКО повторно, он проходил предварительные согласования, его решили сделать чуть-чуть пониже. Будет не два с половиной этажа, а полтора или два этажа. Так что работы, строительство не продолжаются. Мы просто не можем в условиях Соловецкого архипелага электричество отключить и тепло.

К. Михайлов: Владимир Ростиславович, работы продолжаются. Я могу предоставить последнюю фотосъёмку, сделанную неделю назад, несмотря на заверения.

В. Мединский: Поехали посмотрим.

К. Михайлов: Поехали, с большим удовольствием.

Мне хотелось бы, чтобы это искажение пространства вокруг объекта ЮНЕСКО остановилось, поскольку, Владимир Владимирович, это, на мой взгляд, имеет прямое отношение к выполнению Вашего поручения о расширении круга объектов ЮНЕСКО.

В. Путин: Да, давайте посмотрим. Понятно, что идея благородная – сохранить память об узниках этого ужасного по тем временам места и такого дорогого для сердца любого русского человека, как монастырь. Мы знаем, что такое Соловецкий монастырь, это крепость, по сути, одна из крепостей, которая охраняла северные рубежи нашей страны. История там глубокая очень, связанная и с расколом, и со всем чем угодно. Поэтому надо как‑то развести все эти вещи.

Если ЮНЕСКО не возражает против того, чтобы это было сделано таким образом, с учётом тех корректировок, о которых сказал Министр… Вы тоже не возражаете или у Вас и по этому вопросу тоже возражения есть?

К. Михайлов: Нет, у меня нет возражений, у меня есть пожелание, чтобы корректировки ЮНЕСКО были выполнены и мы не вносили бы новых каких‑то черт в пейзаж Соловецкого монастыря.

В. Путин: Я, тем не менее, разделяю Ваши опасения, потому что одно дело – слова, а другое дело – практические дела. Надо внимательно посмотреть.

К. Михайлов: Потому что ЮНЕСКО высказала пожелание завуалировать это под ландшафт и никому не показывать.

В. Путин: Договорились, давайте посмотрим.

К. Михайлов: Что касается, Владимир Владимирович, общей ситуации с зонами охраны, которые Вы упомянули в самом начале, с конфликтами вокруг памятников. На мой взгляд, у всех них, несмотря на их разнообразие, есть один общий корень. Мы десять лет назад уничтожили в законодательстве инструмент ручного управления этими ситуациями, я имею в виду право, существовавшее до 2006 года, государственных органов охраны памятников согласовывать архитектурные и градостроительные проекты в зонах охраны. Это правило у них было, они им пользовались, с помощью этого многое удавалось предотвратить. Это было исключено из Градкодекса.

Органы охраны памятников облегчённо вздохнули и больше этим не занимаются. Инструмент ручного управления исчез, а инструмент общего, автоматического управления так и не появился, поскольку этими зонами охраны с регламентами даже в приближенной к Москве, столичной Московской области не более 15 процентов памятников охвачено. Все остальные зоны остались на самом деле без реального контроля, потому что органы власти на местах и органы архитектуры руководствуются какими угодно соображениями, кроме соображений охраны архитектурного наследия и сохранения исторического облика городов.

Я считаю, что одно из законодательных предложений, которые следовало бы осуществить в первоочередном порядке, – это вернуть органам охраны памятников право контролировать то, что происходит в зонах охраны этих памятников.

Буквально недавно Государственной Думой был принят очень важный закон об исторических поселениях и совершенствовании работы с ними. В нём, через запятую, содержалось такое же положение и про зоны охраны, чтобы органы охраны памятников могли это контролировать. К сожалению, при прохождении законопроекта через Государственную Думу это единственное положение исчезло. Думаю, надо к нему вернуться.

Также выходом из положения мог бы служить другой законопроект, который сейчас в Государственной Думе находится, так называемый законопроект о временных зонах охраны, который предназначен (пока не разработаны регулярные с регламентами) обеспечить памятники временными зонами с временным режимом, чтобы хотя бы сохранить вокруг них ситуацию и не дать испортить навсегда их виды. Но, к сожалению, этот законопроект испытывает очень большое сопротивление со стороны всех, кого он должен ограничить.

Поэтому, скажем, первое чтение его прошло в Думе в мае этого года, а следующее, второе, по моим данным, отнесено аж на июль 2016 года. Если можно было бы как‑то ускорить прохождение этого необходимого нам законопроекта через парламент, было бы, я думаю, просто замечательно.

Ещё одним органом ручного управления, конечно же, является взаимодействие государственных органов с общественными организациями. Если мы могли бы с представителями госорганов за таким круглым столом обсуждать все главные проекты, думаю, это способствовало бы сохранению исторического облика наших городов.

Я не выдумываю здесь, Владимир Владимирович, примеров из головы, а просто отталкиваюсь от практики. Однажды я уже имел возможность доложить про работу Совета по культурному наследию при правительстве Санкт-Петербурга.  Там такой существует, который рассматривает все главные проекты. Совместно сидят за одним столом – общественники, эксперты, представители органов власти, многое удаётся сделать. Я думаю, во всех регионах страны, в Москве в первую очередь, где есть историческое наследие, такие советы необходимо по этому лекалу создавать.

И другой позитивный опыт, который хотелось бы из регионов вспомнить. Здесь приводился пример Казани. Там сейчас, конечно, безобразное решение городской администрации об отмене зон охраны. Но единственная точка сопротивления ей – это местное отделение общества охраны памятников и аппарат советника Президента Татарстана по вопросам охраны наследия.

В Татарстане введён такой пост специально – помощник Президента по вопросам наследия, который вместе со своим уполномоченным аппаратом представляет собой такую точку сборки, где можно посадить региональные министерства, ведомства, представителей территорий и совместно решить, обсудить пути решения вопросов и даже кого‑то принудить к решению этих вопросов.

Думаю, что поскольку у нас нет всё‑таки полноценного федерального специализированного органа охраны культурного наследия, то это для нас могло бы тоже на федеральном уровне служить определённым выходом. Может быть, это рабочая группа опять же при Администрации, может быть, это какой‑то специализированный институт помощника. Может быть, это даже уполномоченный президентский по вопросам культурного наследия, Владимир Владимирович.

Это очень многогранная и многофакторная тема, и здесь надо координировать действия огромного количества ведомств, территорий, а иногда, я не думаю, что Министерство культуры может управлять другими министерствами. Возможно, хотя бы на города федерального значения распространить такую практику.

И в заключение единственный пример как раз такого межведомственного взаимодействия, которое не доходит до конца, и в результате находится под угрозой гибели, без преувеличения, один из самых, может быть, важных московских памятников. Я имею в виду так называемый дом Пожарского на Большой Лубянке, 14. Это опять же не гипербола и не метафора, это реально палаты времён Дмитрия Михайловича Пожарского, владения, в которых он жил и сражался в 1611 году с польскими интервентами. Это доказано. Эти палаты были каким‑то непонятным образом вопреки закону приватизированы в 90‑е годы. И с тех пор не реставрировались частным собственником. Они находились в собственности у банка, который обанкротился, потом перешли к следующему владельцу.

В середине 2000‑х годов ещё существовавшая Росохранкультура возбудила иск, судебный процесс об изъятии памятника у недобросовестного собственника. По этому иску прошли судебные заседания, суд был выигран государством. К сожалению, по нашим законам изъятие памятника у недобросовестного собственника – это не конфискация, а принудительный выкуп. Судами была определена даже сумма этого выкупа. Решение суда вышло ещё в 2011 году, но Росимуществом не исполнено до сих пор.

В результате возникает какая‑то патовая ситуация: бывший собственник потерял по суду право и ничего не делает, потому что у него нет никакого резона, государство в своё право не вступило, хотя судебное решение есть. А памятник, в котором действительно мог бы быть прекрасный мемориал для воспитания следующих поколений, связанный с именем спасителя Отечества, разрушается. Я видел его буквально месяц назад: уже начали проваливаться перекрытия.

Владимир Владимирович, надо, чтобы хотя бы реальным последствием нашего заседания было точечное спасение этого памятника. Дело заключается в том, что надо просто выполнить решение суда, которое инициировал госорган. Мы получаем парадоксальные ответы из Минфина, что этот вопрос рассмотрен рабочей группой и не поддержан. Я не понимаю, это государственная культурная политика в действии?

Десять лет назад одно государственное ведомство возбуждает процесс об изъятии, решения выносятся, и спустя десять лет другой государственный орган нам говорит, что мы это решение не поддерживаем, денег на это изъятие выделять не будем. Памятник этого не понимает и разваливается, а это памятник большой.

Спасибо большое за внимание.

В. Путин: Здесь ничего удивительного нет – это дело не Министерства финансов, Министерство финансов выдаёт деньги соответствующим министерствам и ведомствам по их запросам, а они внутри себя определяют приоритеты. Это дело Министерства культуры.

Министерство культуры должно было вовремя среагировать и сказать, что на эти цели нам нужны вот такие‑то деньги, и в рамках общего бюджета должно было доказать, в ходе бюджетного процесса о необходимости выделения таких средств. Не обратили на это, видимо, вовремя внимание, вот и всё.

Вам спасибо за то, что Вы это сделали сегодня. Я попрошу наших коллег, Владимира Ильича в данном случае, всё, что сейчас говорилось, из нашего сегодняшнего протокола изъять и отдельно рассмотреть по каждой позиции. Очень много дельного было сказано.

Спасибо большое.

М. Пиотровский*****: <…> У нас есть ещё один вопрос, он деликатный – вопрос о доступности культуры. Иногда под доступностью мы понимаем: ногами пусть открывают дверь – и пожалуйста. Всё‑таки доступность культуры – это просвещение, это не просто бесплатность или такое слово, но я как арабист могу его употреблять, «халява», это арабское слово. Ведь посмотрите, что происходит в Европе. Откуда там взялись эти миллионы мигрантов, кроме того, что их послали? Там такие странные социальные блага, которые никто не зарабатывает, что туда толпы и идут.

Надо быть с этими вещами немножко осторожнее, потому что если, например, мы откроем полностью все двери такого заповедника, как «Херсонес», то его или перекопают, или затопчут, как чуть не случилось с Кижами. Мы предупреждали в своё время: осторожнее с Кижами, надо осторожнее обращаться с этими хрупкими вещами. <…>

А. Боков******: <…> Города наши во многом представляют собой такие склады изделий строительного комплекса. Это не вполне способствует формированию тех духовных ценностей, всего того, о чём так правильно и так вдохновенно мы здесь говорим.

Надо сказать, что эта ситуация не улучшается сегодня в связи с системой саморегулирования, которая существует в строительной отрасли, и действием 44‑го Федерального закона, который предпочитает тех исполнителей, которые стоят меньше. Иными словами, сегодня не знания, не умения, не профессионализм становятся тем, что называется, конкурентным преимуществом в этой сфере. Их почему‑то предпочитают… Странно, что, скажем, музей в Соловках делают люди какие‑то безымянные, мы их не знаем, в общем, такие троечники в лучшем случае, если не двоечники, у меня такое впечатление. <…>

В. Мединский: <…> Денег всегда не хватает, это «плач Ярославны», это наше любимое занятие в Минкультуры. Но если мы говорим о количестве объектов, которые восстановлены и отреставрированы за полностью федеральные средства, то цифры такие. Они очень лёгкие, легко запоминаются. 2012 год – семь объектов сдано, 2013‑й – 17, 2014‑й – 70, в этом году уже больше ста.

И это притом что в принципе денег действительно не стало больше в несколько раз, просто мы пытаемся эффективнее работать. <…>

Галина Ивановна Маланичева говорила о проблеме реестра памятников, что 10 процентов всего лишь памятников, их всего примерно 120 тысяч у нас, включено в единый реестр, и надо эту процедуру упростить.

Галина Ивановна, я хочу Вас обрадовать. Процедура упрощена принятым 315‑м законом от 22 января 2015 года, мы Вам направим документы. Это позволило нам на сегодняшний момент поставить на учёт 53 тысячи памятников из 120. Для сравнения: два года назад было 300 памятников. Не знаю, во сколько тысяч раз это больше. Мы через год эту процедуру завершим полностью. <…> 

В. Путин: <…> По поводу нашей встречи. Так же, как и все предыдущие, она и интересная, и очень полезная. Я очень рассчитываю на то, что так же, как и в прошлый раз, мы по результатам нашей встречи не только продвинемся в подготовке каких‑то фундаментальных документов, в частности документа, связанного с исполнением основ нашей политики в области культуры, но и решим конкретные вопросы оперативного характера, которые были вами сегодня поставлены.»

__________________________________________________________________________

*Владимир Толстой – советник Президента РФ по культуре.

**Галина Маланичева – председатель Центрального Совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК).

***Константин Михайлов – координатор «Архнадзора», главный редактор сайта «Хранители Наследия».

****Владимир Мединский – министр культуры РФ.

*****Михаил Пиотровский – директор Государственного Эрмитажа.

******Андрей Боков – президент Союза архитекторов России.

Фото: официальный сайт Президента РФ.