«Особо ценный» не значит особо ценимый

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском несколько лет стоит без реставрации, при том что тендер был, проект сделан и оплачен государством

Евгения Твардовская

Ценность Георгиевского храма в Юрьеве-Польском – истина, не требующая доказательств. С домонгольской родословной, сохраняющий «культурные слои» многочисленных перестроек и, как и положено по древности лет, являющий загадку-шифр – узоры белокаменной резьбы.

На излете 2015 года Дмитрий Медведев подписал распоряжение о включении храма в число особо ценных объектов культурного наследия РФ. Тогда же заговорили о возможном включении юрьев-польской жемчужины в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Об этом в правительственном распоряжении говорится напрямую, да и номинация есть готовая: «Белокаменные домонгольские памятники Владимиро-Суздальской резьбы» - надо только ее дополнить.  

Когда, если не сейчас? Чем, если не Георгием? Достоин. Ценен. Но.

Какие-никакие реставрационные работы шли на памятнике в эпизодическом режиме. Их качество – налицо. Декор сыпется в режиме реального времени, лики невиданных зверей искажены утратами, собор промокает и местами зеленеет, сохраняющаяся живопись – на грани утраты. Пятна загрязнения, высолы, плесень.

Между тем два с половиной года назад за государственный счет был разработан проект реставрации собора. Который заказчиком – Министерством культуры РФ – принят и оплачен. И который федеральным органом охраны памятников – Министерством культуры РФ – не согласован для работ на памятнике в связи с многочисленными замечаниями.

Правая рука не знает, что делает левая? Нет, все всё прекрасно знают. Так работают чиновники по системе тендерной реставрации.

Пустота по конкурсу

Итак, Министерством культуры еще в 2014 году был проведен тендер на «Разработку научно-проектной документации для реставрации объекта культурного наследия федерального значения «Георгиевский собор» (г. Юрьев-Польский)» 

Выигравшее ООО «АРХИТЕКТПОДРЯД» выполнило контракт в предписанные 40 дней (! – Ред.) и получило 8 849 288,54 рублей. Работа была принята без замечаний. Однако проект стоит без движения. Никаких реставрационных активностей на Георгиевском храме не видно. Прошло почти три года.

«Ситуация, сложившаяся с Георгиевским собором в городе Юрьеве-Польском – уникальным памятником, на котором с 2012 года не ведется никаких работ и не делается ничего для его спасения – это позор для России, но прежде всего, для профессионального сообщества людей, занимающихся изучением и защитой отечественного культурного наследия. Мы должны быть более активны. Министерство культуры что-то ждет от нас, мы – от них», - считает Лев Лифшиц, руководитель секции памятников живописи, скульптуры и декоративно-прикладного искусства Федерального научно-методического совета (ФНМС) Минкультуры РФ.

Хождения по советам

Итак, государственные деньги были потрачены и проект сделан. После этого документ был представлен, как это, собственно, положено в случае «особой ценности объекта культурного наследия», на суд экспертов ФНМС. Совет дважды собирался и дважды с одним и тем же результатом: проект необходимо доработать (эксперты критиковали устройство теплых полов, систем отопления и др.) и обосновать предлагаемые в нем решения (протоколы есть в распоряжении редакции). Но для этого, как утверждает подрядчик, нужно провести исследования... которых не предусматривало техническое задание конкурса: гидрогеология, исследование ТВР, разработка методики консервации живописи.

Вот что рассказал «Хранителям Наследия» Олег Крейнин, генеральный директор ООО «АРХИТЕКТПОДРЯД»: «Само техзадание было составлено не совсем корректно, министерство тогда увлекалось различными лимитам и давало максимальную стоимость контракта из расчета площади объекта. Сам Георгиевский собор - 190 метров квадратных, небольшой, при том, что уникальный памятник. В техзадание не вошли такие фундаментальные разделы, как геология, гидрогеология, исследование температурно-влажностного режима (ТВР), разработка методики консервации живописи, ее изучение и проч. Оно было составлено без понимания сути проблемы и привязки к памятнику, минимально, как для обычного памятника средней руки. Мы вступили в эту историю, не подозревая всей глубины проблемы и ее серьезности».

Оценивать объективность эмоциональной части высказывания бессмысленно. А вот поговорить о ТЗ стоит, так как именно оно, так получается, стало причиной дальнейших проволочек. То есть, по сути, реализованный контракт по проекту оказался телегой впереди лошади. С формальной точки зрения, нужен новый тендер.

Детально ознакомиться с аргументами Минкультуры и контраргументами «АРХИТЕКТПОДРЯДА» можно из нижеследущей переписки заказчика с исполнителем контракта.

Письмо Минкультуры РФ в фирму "АРХИТЕКТПОДРЯД". Июль 2016 года

Ответное письмо фирмы "АРХИТЕКТПОДРЯД" в Минкультуры РФ. Июль 2016 года   

«То есть на гидрогеологию, ТВР, живопись – надо объявлять новые конкурсы, - поясняет Олег Крейнин. - Мы ли выиграем или кто-то другой – но должны быть проведены работы, которые обоснуют наши решения. Рассчитанные нами сметы на эти работы передавались в Министерство культуры. Если провести конкурсы и работы, будет понятна обоснованность наших проектных решений и, при необходимости, будут внесены необходимые корректировки. Мы пишем об этом Минкульту уже два года: объявите тендер, дайте провести исследования нам или кому-то другому. Но – ничего не происходит».

Из переписки следует, что последний обмен мнениями и корреспонденцией произошел почти год назад - в июле 2016-го.

Когда телега впереди лошади

Цепочка совещаний и озабоченности продолжает расти. В мае заседала Секция памятников живописи, скульптуры и декоративно-прикладного искусства (Протокол есть в распоряжении редакции) ФНМС. Эксперты готовят письмо на имя директора Департамента госохраны культурного наследия РФ В.А. Цветнова. Вот что  рассказал «Хранителям Наследия» ее руководитель Лев Лифшиц:

«Мы призываем собрать совместное заседание секций Федерального научно-методического совета, изыскать возможность в 2017 году проведения тендера именно на разработку Комплексной программы работ по реставрации памятника. Я, безусловно, сторонник комплексного подхода. И то, что в техническое задание по тендеру не вошла живопись – это нонсенс. Это результат инертного подхода к формированию техзаданий, отсутствие контакта со специалистами в этой сфере. Фрагменты работ  выхватываются из контекста, и ничего доброго из этого не выходит. Деньги из федерального бюджета тратятся впустую. Что касается работ по живописи – их можно и нужно проводить по-разному. Если идут разрушения живописи в режиме текущего времени, то есть основания проводить противоаварийные консервационные работы. По существующему положению по остроаварийным ситуациям даже не надо проводить тендер. Но, конечно, надо понять, в какой стадии все находится».

То есть, по сути, в конкурсную документацию входила половина того, что нужно для нормального комплексного проекта. Сейчас в наличии есть ряд предлагаемых решений, но не дается возможности их обосновать или отвергнуть. Без этих обоснований проект стоит. Новый тендер не объявляется. Храм разрушается. И такая ситуация – увы, вполне типична.

Вот какое мнение высказал Андрей Баталов, руководитель секции «Памятники архитектуры» ФНМС: «Абсурдная ситуация, с которой мы столкнулись на Георгиевском храме – это   наглядное отображение работы тендерной системы по ФЗ-44. Если бы не активная позиция членов ФНМС и не сотрудники Минкультуры, то проект начал бы реализовываться, они стали бы отапливать храм, забивать эти сваи – началось бы разрушение конструкций, усилились бы процессы засоления белокаменной кладки и комплекс непродуманных умозрительных решений имел бы необратимые последствия. Началось бы разрушение уникальной и до конца не реконструированной и не истолкованной сюжетной резьбы.  Мы бы утратили интереснейшую страницу в истории отечественной архитектуры.

Я должен сказать, что подобные проекты «потекли к нам рекой» после того, как было принято положение о том, что все объекты старше XVIII века рассматриваются ФНМС. И эти проекты чаще всего, как под копирку: сваи, укрепление, чаще избыточное, фундаментов в любых случаях; неоправданные технологические рекомендации, неподтвержденные химико-технологическими исследованиями строительных и отделочных материалов, составы для гидроизоляции, неприменимые на памятниках и т.д. Некоторые проекты наша секция рассматривала уже трижды и не смогла дать положительное заключение.

В Юрьеве-Польском мы планируем выездное совещание ФНМС. И там уж будем решать, что делать дальше».

И, наконец, мнение Владимира Цветнова, директора Департамента госохраны культурного наследия Минкультуры России: «Когда разыгрывался этот тендер, была практика уменьшения отпускаемых сумм – в соответствии с имевшимися средствами. Далеко не всегда, к сожалению, исходили из того, что в первую очередь необходимо памятнику, жертвовали исследованиями. Так произошло и в этом случае, и в техзадание все необходимые исследования не были заложены. Однако не могу не сказать вот о чем: если проектировщик чувствует ответственность за судьбу памятника, тем более такого ценного – как можно проектировать, не имея уверенности в обоснованности предлагаемых решений? А ведь исследования эти сравнительно недорогие, и можно было сманеврировать в пределах конкурсной суммы, если не сосредотачиваться, конечно, на проектировании отнюдь не первоочередных для собора систем принудительной вентиляции или теплых полов».     

Что дальше?

Очевидно, что в случае с Георгиевским собором в крепкий узел связались проблемы системные и частные. Тендерная система, рассматривающая особо ценный памятник как рядовой; некачественное ТЗ без «пригляда специалистов» с предсказуемым результатом. Но не надо забывать, что когда прокол «системного подхода» стал очевиден – руководством к оперативному вмешательству конкретных чинов и имен это тоже не стало. Вместо активного процесса наступила вялотекущая переписка в стиле «вопрос-ответ».

Если проект плохой вообще или в частности – почему тогда до сих пор не запущен процесс по отмене тендера или, наоборот, доработке продукта? В любом случае, должна быть не просто дана официальная оценка, а запущена программа действий.

В случае если будет объявлен новый тендер на доработку – гарантировано ли участие профессионалов в формировании самого техзадания?

Есть и еще пара нерешенных вопросов в отношении храма. Правильно ли, что памятник такого уровня находится в ведении уважаемого, но все же муниципального историко-архитектурного и художественного музея? И … как получилось, что не движется работа по его включению в Список Всемирного наследия? Ведь это тоже помогло бы памятнику, могло бы дать импульс работе, финансированию, возможно, вышло бы специальное поручение президента, как в случае с Новодевичьим монастырем.

По нашей информации, в ближайшее время планируется рабочая встреча всех сторон этой мутной истории с замминистра культуры Олегом Рыжковым и сенатором от Владимирской области Сергеем Рыбаковым. Надеемся, что приведенные в нашем материале мнения будут учтены. И для работы с Георгиевским собором выбрано новое направление, которое приведет не в пассивный тупик служебной переписки, а к реальному результату. Положительному.

Ну а пока - актуальные фотографии Георгиевского собора с комментариями Александры Андреевой, члена Переславского районного отдела ВООПИК Ярославской области.

Состояние цоколя собора. Биопоражение, мох, нерабочая отмостка

Свес медной кровли касается белокаменной кладки, устройство сливной трубы

Докомпоновка и состояние поверхности резьбы. Биопоражение

Труба, на колонне рядом трещины по кладке, биопоражение в нише окна

Результаты работ по поверхности резьбы. Грубые шлепки рестраствора, лупящиеся  докомпоновки, дырка на пилястре

Вот такое конструктивное решение по подведению сетей электроснабжения. Соответствует ли оно нормативам, да и просто эстетике древнего храма?

Cостояние цоколя: биопоражение, мох, окись меди. Состояние отмостки нерабочее, докомпоновки белого камня грубые и лупятся