Три сорванных башни

«Хочется спросить, в каком из миров уместна подобная реставрация?»

От редакции: Директор Северо-Западной Дирекции по строительству, реконструкции и реставрации Наталья Волынская заявила, что работы на башне Олафа в Выборге удастся завершить до конца 2018 года: «Работы на Башне Олафа будут разделены на этапы. Первостепенно будут проанализированы ранее выполненные объемы работ, затем пройдет корректировка существующей проектной документации, будут определены архитектурные и конструктивные решения, которые получат заключение государственной экспертизы и после начнется этап завершения реставрационных работ».

Конкурсы на выполнение реставрационных работ на Башнях Ратуши, Олафа и Часовой в Выборге проводились в октябре-ноябре 2016 года. Тогда тендеры по всем трем объектам выиграло ООО «Меандр» и реставрация закипела. Планировалось «сдать» Башню Ратуши и Часовую к 31 октября 2017 года, но этого не произошло.

При этом, согласно документам сайта госзакупок, в октябре 2017 года были вновь проведены конкурсы, на этот раз на завершение реставрационных работ на Башнях. И все три тендера снова выиграло ООО «Меандр». Кроме того, в середине 2017 года функции заказчика от ФГКУ «Центрреставрация» были переданы Северо-Западной Дирекции.

Что такие рокировки дадут Башням, да и дадут ли?

Чтобы ответить на этот вопрос, предлагаем почитать статью Андрея Коломойского - журналиста и многолетнего защитника исторического Выборга.

Андрей Коломойский

Название нашего города в медиа-пространстве, пожалуй, чаще всего появляется в сочетании со словом «реставрация».

И это недаром – Выборг в последние годы стал полигоном обкатки всевозможных идей, связанных с сохранением и восстановлением культурного наследия. Раз в год-полтора к городу привинчивают новые таблички – то странный статус единственного в стране «исторического поселения», то «город-музей». Однако фальшивая бронза табличек не заслоняет архитектурный Холокост, с Выборгом уже происшедший на фоне громких заявлений о том, что теперь-то уж все завертелось и скоро, совсем скоро, мы увидим первые результаты восстановления.

Самым значимым проектом, завершение которого должно было наступить до окончания 2017 года, была реставрация трех городских доминант – башен Святого Олафа, Часовой и Ратуши. Однако, как писал Вильям наш Шекспир: «И начинания, вознесшиеся мощно, сворачивая в сторону свой ход, теряют имя действия».

Именно – действия (реставрации) не произошло, а то, что произошло, имеет совсем другое имя. Заказчик расторг контракты с подрядными организациями, проведены новые конкурсы на восстановление башен, которое будет возобновлено в 2018 году.

Реставрация - дело дорогое, и, как водится, деньги любят тишину – информация о процессах восстановления города поступает крайне скупая и противоречивая.

Для того, чтобы понять, что же помешало восстановить башни в срок, я обратился к директору музея-заповедника «Выборгский замок», которому башни подведомственны, Владимиру Цою.

Прежде всего, хотелось уточнить, сколько стоила реставрация башен. Портал «Карповка» называл: «На Часовую башню выделят 22,6 млн рублей, на Башню Олафа — 23,5 млн рублей, на Башню Ратуши — 5,25 млн рублей». А сетевое издание «Онлайн47.ру» и вовсе, со ссылкой на минкульт и губернатора, сообщало: «…на реставрацию исторического центра Выборга... …заключено несколько контрактов на общую сумму 280 млн рублей (узнать бы на что именно!). …областной комитет по культуре в следующем году намерен потратить 350 млн рублей на работы в историческом центре старинного города».

Владимир Цой уточняет: «На башню Олафа было выделено 88 млн рублей, по этому объекту выполнено около половины запланированных работ, и только эта часть была оплачена подрядчику. На остальные две башни было выделено в районе 17 млн рублей на каждую. Выполнено работ: по Часовой башне – 30-40% от запланированных, по башне Ратуши - около 80%».

Определившись со средствами и объемами выполненных работ, беседа перешла к причинам, помешавшим завершить реставрацию в срок.

 - Что же произошло на башне Олафа? Подрядчик был охарактеризован как надежный, средств предоставили в достатке. Более того, звучали упреки в том, что к стоимости восстановления стен башни был малоосновательно применен слишком высокий коэффициент. Будто они не являют собой валунную и кирпичную кладку, а сложную расписную и золоченую лепнину.

-  С Олафом возникла техническая коллизия. Работы продвигались по плану, средств вполне хватало, но ровно в середине процесса Технадзор заявил, что их не устраивает проект, предусматривающий восстановление межэтажных перекрытий, которое по проекту должно было реализоваться путем их отливки из бетона. Технологии современной, но широко распространенной в мировой практике подобных восстановлений. Поскольку это является конструктивным изменением здания, оно должно быть выполнено по нормам Министерства строительства. А нормы Минстроя, что понятно, не приложимы к реставрационным работам. Хочу подчеркнуть – проект прошел все согласования, орган охраны памятников не возражает против такого способа восстановления перекрытий, но технадзор, на основании постановления не Минкульта, согласовывавшего работы, а Минстроя, отвечающего за конструктивные изменения объектов, работы остановил.

-  Что будет дальше?

- Здесь для ваших читателей важно уточнить - заказчиком восстановления выступает Северо-Западная дирекция по строительству, реконструкции и реставрации Министерства культуры РФ (СЗД), музей лишь пользователь объекта. И заказчик принял решение обратиться в Технический совет при минкульте с тем, чтобы по проекту была проведена Государственная экспертиза. Это сложный и долгий процесс, который проводится не по одному узлу, а по всему объекту целиком, и включает в себя исследование многих условий – до пожаротушения и реагирования в случае чрезвычайных ситуаций включительно. А объект нестандартный, он построен не по нормам Минстроя. И разработкой применения условий к такому объекту занимается единственный институт в Москве. Это стоит миллионы, и, с точки зрения Министерства культуры, это нецелевое использование средств, так как Минкульт выделяет средства именно на реставрацию, а не на разработку специфических технических условий. Сейчас ведется сложный переговорный процесс между министерствами, который должен привести к урегулированию противоречий в нормативах разных ведомств. Хорошо, что все участники переговорного процесса понимают суть проблемы, которая, в любом случае, должна быть решена. Башня Святого Олафа не уникальный случай – нестыковки в нормативах могут остановить многие реставрационные работы в стране, проводимые на крупных и сложных объектах.

Заказчик не мог оставить подрядчика в подвисшем в ожидании решения состоянии. Все выполненные работы, а это все, кроме внутреннего пространства башни, оплачены, договор, при понимании сторонами ситуации, расторгнут.

Ждем решения коллизии, после которого вернемся к реставрации.

В конце концов, если решение по восстановлению перекрытий не будет быстро и эффективно принято, у нас в запасе есть «план Б» - установить внутри башни легкую современную лифтовую конструкцию, опирающуюся на скальное основание и, без большой нагрузки на стены, лишь прикрепленную к ним обеспечивающей вертикальность системой. Мы обсуждаем и это с СЗД.  К слову – я рад, что статус заказчика получила СЗД. Теперь за каждой справкой не нужно обращаться в столицу. Это очень ускоряет и оптимизирует процесс.

Переходя к происшедшему с Часовой башней и башней Ратуши, от себя замечу: история с проектированием реставрации башен компанией «АК-Проект» была настолько возмутительной, что объединила градозащитников даже с явными халтурщиками из Департамента охраны памятников. Одновременно это показательная история, рисующая всю деятельность по восстановлению Выборга как липу и фальшивку. Если разработчики принятой к действию Минкультом концепции восстановления ФГУП «ЦНРПМ» менее чем за полтора месяца (включая выходные)  «выполнило» осмотр технического состояния зданий, фотофиксацию и подготовку научно-проектной документации со сметой-калькуляцией по почти 300 объектам Выборга, включая не только отдельные здания, но и целые комплексы, то «АК-Проект» на проект по башне Ратуши потратил три месяца, а на Часовую — три недели.

«Если говорить о проектной документации на ремонт башни — на это требуется как минимум три месяца. Но в задании подрядчику указана именно реставрация, для нее разработка документации в среднем занимает год. Уж точно не три месяца», - отметил Михаил Мильчик, искусствовед, член Советов по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга и министерстве культуры РФ.

Перенесите это пояснение о сроках, потребных на проектирование, на 300 объектов действующей концепции восстановления Выборга, разработанной ФГУП «ЦНРПМ» и принятой Минкультом!

Несмотря на протесты специалистов, ученых-реставраторов, общественности, проекты, изготовленные «АК-Проект», равно как и концепция от ФГУП «ЦНРПМ» ранее, министерством Мединского были приняты. 

-  Мы разобрались с тем, что подрядчик работ на башне Олафа добросовестно выполнил то, что сделать подряжался. Но, и я сталкивался с этим не раз, в деле реставрации есть здоровенный подводный камень, подчас пускающий на дно самые, казалось бы, «плавучие» проекты. Я имею в виду ФЗ-44, закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», согласно которому тот, кто предлагает меньшую цену за услугу или товар, подряд и получает. И, часто, тот, кто предлагает демпинговые цены, оттирает от конкурса более квалифицированного конкурента, а сам, взявшись за подряд, с ним не справляется и работу проваливает. Насколько я понимаю, с башнями Ратуши и Часовой именно это и произошло?

-  Абсолютно точно! Это именно та история. Как мы помним, когда в 2015 году были объявлены конкурсы на реставрацию Часовой башни и башни ратуши, победителем стала московская компания «АК-Проект» с демпингом в 70-80% от начальной суммы! Заказчик, в то время Минкульт, проекты принял. Музей-заповедник, как пользователь, никакого отношения к сметам и деньгам не имеет – наша задача проследить, чтобы реставрация отвечала задачам, стоящим перед нами, как музейной организацией – соответствие материалов, методик восстановления, объемов работ.

Начав реставрацию по проекту «АК-Проект», мы убедились, что эти работы просто не могут быть выполнены. В проекте, например, «не бьются» работы и смета – то есть: работа над конструктивным узлом описана (и тут даже не важно, хорошо ли описана, плохо ли, мы до этого и не добрались), а в смете указанной работы нет. Деньги на нее не прописаны. И наоборот – в смете есть, а в проекте нет. Работать по таким документам невозможно, реставрация была остановлена.

-  Традиционный русский вопрос: «Кто виноват?»

-  Мы, музей-пользователь, к сметным расчетам отношения не имеем. Орган охраны, и по этому вопросу есть даже судебные решения, тоже к сметам отношения не имеет. По простой причине – у них и сметчиков-то нет, это не их задача. Есть разные виды объектов, контроль за сметами на работы в которых различен. Если смета проходит Главгосэкспертизу, то там подробно и тщательно изучают всю сметную часть. Выкидывают лишнее, добавляют нужное. Так произошло, например, с документами на восстановление Монрепо и замкового цейхгауза. С проектами менее финансовоемкими Минкульт просто нанимает частную компанию, это возможно по закону, и в этом ответ на вопрос. И, в принципе, такая компания ничем не рискует.

-  Тебя это устраивает?

-  Нет. И я, подписывая документы на реставрационные работы, специально указываю, что делаю это не в части сметы. 

Ответы Владимира Цоя на вопросы нашей газеты вполне убедительны и подтверждаются документами. Честно говоря, ответы эти были известны заранее. У меня нет сомнения, что директор музея-заповедника стремится провести реставрационные работы качественно, в разумные сроки, и не ссорясь с теми, от кого восстановление объектов, приписанных к Замку, зависит. Что совершенно естественно, как и то, что в ответ на вопрос «Кто виноват?», от него не прозвучало явное: «Минкульт!»

Мне, как человеку, от Мединского никак не зависимому, это артикулировать легко. Реставрационная отрасль находится в глубочайшем кризисе, при котором добросовестные участники по рукам и ногам скованы актуальной российской неразберихой в нормативах, Федеральным Законом 44, бесконтрольностью в финансовых (сметных) вопросах, отсутствием необходимых алгоритмов действий. Всей той мутной водой, которая смывает «начинания, вознесшиеся мощно», но в которой хорошо ловится рыбка.

Многочисленные уголовные «реставрационные дела» прямо говорят о том, что Минкульт главная проблема российской реставрации. Именно это министерство приняло и подписало пресловутую «Концепцию восстановления Выборга», явно кривую и липовую, создав тем столь же кривые лекала, по которым, скособочившись и с остановками, вычерчивается процесс сохранения и возрождения нашего города. 

Еще хуже то, что вся эту лживую и корыстную тенденцию использует в качестве политической рекламы региональное руководство, не шибко грамотное в вопросах реставрации, но почуявшее деньги, которые можно профукать на откровенно бредовые проекты, вроде строительства никому не нужного театрально-развлекательного комплекса в Старом городе, чем ошибочно полагает создать себе имиджевые бонусы.

Паршиво, что вопреки закону и здравому смыслу деньги на реставрацию города регионалы, в тренде времени и нравов, просто выкинули на забавы структур РПЦ, безнаказанно изуродовавших национальное культурное достояние.

А уж совсем отвратительно, что под сложившийся бардак уже выстроены отряды пахучих СМИ (а теперь и художественный кинематограф), призванные закрепить всю эту адскую систему извлечения идущих рука об руку корыстных прибылей - финансовых и политических, и, разумеется, притоптать тех, кто с бардаком не согласен.

Пока счет в пользу сложившейся системы – Выборг проигрывает. Не отреставрированы не только три городских башни, о которых речь шла в этом материале – в городе не восстановлено вообще ничего. Ни один объект, находящийся в критическом состоянии, вопреки настоятельным рекомендациям международного научного сообщества ученых-реставраторов, даже не законсервирован в ожидании будущего обещанного возрождения.

Частично опубликовано: «Выборгские ведомости»

Фото: http://vyborg-press.ru/, www.nsp.ru, Михаил Филиппов

P.S. Ситуацию нам также прокомментировал Андрей Колесников, руководитель фирмы «АК-Проект»:

- В который раз замечаю, насколько пристальное внимание уделяет Выборгский музей-заповедник, в лице своего руководителя, к работе с подрядчиками по производству ремонтно-реставрационных работ. Я имею ввиду не методическую поддержку или попытку решения общих проблем и задач, а прямое, неприкрытое лоббирование интересов одних по отношению к другим. И всё это на фоне постоянного поношения федерального закона 44-ФЗ о госзакупках. Ну никак господину Цою не нравится система выбора подрядчика с наилучшими предложениями по отношению к другим, не нравится задача экономии бюджета. Все просто – нужны одни и не нужны другие. Мотивация не ясна, можно только догадываться. Но всё это очень хочется облечь в задачи сохранения наследия и интересы музея, словно натянуть носок на башню Олафа. Но не получается, рвётся носок и сквозь эти дыры видно значительно больше, чем это кажется господину Цою.

Ну раз я помянул этот замечательный памятник не нашей архитектуры, с него и начнём, как начал уважаемый музейный начальник. В чём же эта ужасная «техническая коллизия», которая не позволяет уже несколько лет наконец завершить реставрацию фактически символа старого Выборга? Башня Олафа – донжон Выборгского замка, как говорят, в основе восходящая к 13 веку. Возраст солидный для отечественного культурного наследия. Конструктивно высокий остов, сложенный кирпично-валунной кладкой, стоящий на скальном основании, с многометровой толщиной стен, утративший перекрытия, но сохранивший остатки внутристенных лестниц, сводчатых перекрытий, гнёзда деревянных балок. Внутри сохранились стальные лестницы 19-20 веков, ведущие к смотровым площадкам на обрезе стен. Лестницы имеют следы многих ремонтов, в том числе и советского времени, но всё равно являются аутентичными, главное средовыми элементами. И вот является проект, выполненный ООО «Коневскими реставрационными мастерскими», известными многими замечательными проектами приспособления, например палат Трубинских 17 века в Пскове с теремной кровлей «вспорхнувшей» со здания для образования дополнительных площадей (http://www.krm812.ru/site/objects/4.html). Но началось всё красиво, приезд этих специалистов в древний Выборг на обследование памятников был освещён местной прессой чуть ли не в жанре реалити-шоу и с пафосом приезда матушки Екатерины в Крым. И их работа безумно устроила директора Выборгского замка, хоть как выяснилось потом практически не содержала рабочих чертежей, пригодных для строительства. И родился проект. Как вы думаете, что в нём запроектировано? Башня Олафа по степени сохранности и техническому состоянию не отличается от большинства отечественных крепостных сооружений Ладоги, Изборска, Смоленска, Судака, московских монастырей и т.п. Методика их реставрации отработана годами и, в случае проведения грамотных АРХИТЕКТУРНЫХ научных исследований, можно воссоздать и деревянные перекрытия – настилы, как это сделано в Троице-Сергиевой лавре, Смоленске, Новгороде, и сводчатые перекрытия, лестницы. Можно пойти по пути реставрационного ремонта и сохранить внутренность башни по состоянию последнего финского периода со стальными лестницами, идущими по контуру стен. Но, в основе предложенного проекта было «новаторское начало». В башне Олафа, согласно ему, разбираются металлические лестницы 19 века, поскольку они содержат, по мнению проектировщиков мало подлинного материала. И внутри отливается многоэтажный железобетонный каркас с монолитными перекрытиями!!!!?????!!!!!. По мнению музейного-выставочного Цоя, (будем называть его так, чтобы не путать со знаменитым однофамильцем), такой приём «предусматривающий восстановление межэтажных перекрытий путем их отливки из бетона - технологии современной и широко распространенной в мировой практике подобных восстановлений» вполне уместен. Хочется спросить, в каком из миров уместна подобная реставрация? Разве, что в параллельном, существующем в чьём-то больном мозгу. Если предложить подобную концепцию реставрации для одной из башен Праги, например, или для Изборской крепости, как отреагирует местная общественность? Мы только что, наконец избавились от металлического каркаса внутри Преображенской церкви в Кижах, хотя там он был создан исходя из задачи сохранения, пусть и спорно осуществлённой. А зачем он нужен здесь? Башня Олафа прекрасно стоит и не находится в аварийном состоянии. Всё просто! Можно предположить, что благодаря такому решению музей получит много дополнительных квадратных метров без лишних проблем с пожарной инспекцией. И какая уж тут научная реставрация, какие металлические лестницы, забудьте, это не в тренде у современной музейной молодёжи. Деревянные настилы, воссозданные по древней технологии, не вяжутся с историческими реконструкциями рыцарских турниров, музеями пыток, кофе-брейк зонами и тому подобными музейными «инновациями», приносящими большУю прибыль, чем пассивные экспонаты, лежащие в витринах или банальные экскурсии. Разумеется, когда приехавший технадзор увидел этот «прожект», то для начала удивился, если не сказать красноречивее, а потом запросил Государственную экспертизу, поскольку прочностные характеристики таких конструкций и их влияние на древнюю башню ещё необходимо оценить экспертно. В это время меняется государственный заказчик на объекте и на сцену выходит Северо-Западная дирекция по строительству, реконструкции и реставрации Министерства культуры РФ (СЗД). И что же она делает – срочно организует экспертизу? Да нет, ни она, ни подрядчик ООО «Меандр» не делают ничего в течении года. Они делают видимость каких-то работ, а потом расторгают контракт, закрыв при это как можно больший куш из выделенных 88 миллионов. При этом на башне и сделано то не сильно много. И не волнует никого не поручение Президента, ни памятник, ни юбилей Выборга. Я думаю никто не удивится, если сумма, выделенная на продолжение работ, значительно превысит ранее не освоенные на башне Олафа миллионы.

Я наконец упомянул подрядчика работ – реставрационную компанию «Меандр», недавно завершившую «замечательную» реставрацию дома Шориных в Гороховце, в результате которой последний лишился всего предмета охраны. Этот же самый Меандр являлся подрядчиком работ и на остальных башнях Выборга – Часовой башне – колокольне городского собора и Башне Ратуши – единственной крепостной башне уцелевшей от укреплений городского посада, благодаря тому, что ей посчастливилось стать колокольней иезуитского костёла. Наша организация ООО «АК-Проект» разработала проекты реставрации этих памятников и вела авторский надзор. Реставрация обеих объектов была осмечена под ключ и к концу 2017 года памятники должны были быть отреставрированы. Что же помешало подрядчику, которого музейно-выставочный Цой назойливо «характеризует как надежного» исполнить Государственный контракт и при этом не оказаться в реестре недобросовестных поставщиков? С самого начала работы на объекте основную свою задачу подрядчик видел в поисках ошибок в проектной документации. В течении первой половины года – месяцев, когда, казалось погодные условия располагают к тому, чтобы строить, строить и строить компания «Меандр» была не в состоянии даже организовать стройплощадку, обеспечив технику безопасности для жителей близлежащих жилых домов. Все силы были брошены на проверку документации. Ну что-ж, кто не работает, тот не ошибается, ошибки есть у всех. Но здесь суть претензий свелась к одному вопросу – «а как это делать?» как будто напротив седели не аттестованные Министерством культуры реставраторы, а шабашники, не знающие алфавита. Как это делать? -  как производить вычинку кладки, как лечить валуны, как реставрировать дерево – мы не знаем ничего. А что же стоит за словами Цоя: «В проекте, например, не стыкуются работы и смета, то есть: работа над конструктивным узлом описана…, а в смете указанной работы нет. Деньги на нее не предусмотрены. И, наоборот – в смете есть, а в проекте нет», что же это за абракадабра подобная запутанному орнаменту меандра??? Очень просто, это значит, что работа в смете учтена без огромного количества повышающих коэффициентов, применённых безосновательно, как это было на башне Олафа, что никак почему-то не устраивает ни директора музея, ни северо-западную дирекцию, ни ООО «Меандр» (для сравнения сметные суммы Часовой башни 22 млн, башни ратуши 5 млн, башни Олафа 88 млн). Ну никак не хочется экономить бюджет и делать дешевле, ведь бюджет резиновый ещё дадут!!! И всю эту деятельность активно поддерживал новый заказчик – СЗД. Когда же вопросы снимались, и мы задавали уместный вопрос – почему работы всё равно не ведутся – следовал ответ, раскрывающий всю степень профессионализма северо-западной дирекции – не ваше дело, сами разберёмся. А подрядчик не желал делать вообще ничего, он не знал, как делается протезирование бруса, вычинка кладки, расчистка металла от ржавчины.

Потом, в середине года вопросы к документации кончились. И ООО «Меандр» просто перестал работать. Вообще. Без объяснения причин. А заказчик СЗД, который взял на себя функции технадзора, который обязан контролировать технологию работ, наличие аттестации рабочих, технику безопасности, объёмы работ, деньги отвечал откровенно и ясно – НЕ ВАШЕ ДЕЛО. А потом заказчик расторг контракты с ООО «Меандр». Думаете он сделал это в одностороннем порядке с обязательным включением ООО «Меандр» в реестр недобросовестных поставщиков, как того требует 44 закон. А вот и нет, это было сделано на обоюдных основаниях, без всяких санкций. Попутно были подписаны акты приёмки почти всех работ и перечислены почти все деньги. Всё это без подписи авторского надзора, но зато с подписью музейно-выставочного Цоя. И эти акты приёмки, надо ли говорить?, охраняются не хуже, чем декларация независимости США и не показываются ни кому. А затем объявили новые конкурсы по всем трём башням, сметы к которым содержали даже не работы, а те самые повышающие коэффициенты, ничем не обоснованные, которых не было в старых сметах. И именно ООО «Меандр», по счастливому совпадению выиграла у северо-западной дирекции (СЗД) все три конкурса на реставрацию башен. Вот ведь, бывают случайности! И ненавистный музейно-выставочному Цою 44 закон не помешал. И эти конкурсы всех устроили, и никто не возмущался. А почему? А потому, что там не было демпинга в том понимании, которое в это слово вкладывает музейно-выставочный Цой. Надо полагать, что это когда на конкурс выходит кто надо, и как надо. Без суеты, так сказать. И конкуренция соблюдена. Конкуренция жадности с алчностью.

Зачем, вы спросите нужна вся эта деятельность и суета? Да просто у кого-то не укладывается в голове, зачем надо работать по нормальным расценкам и сметам, когда льётся такой бюджетный дождь. Надо расторгать неудобные контракты без повышающих коэффициентов и заключать новые, подороже да пожирнее. Где уж тут о сроках-то думать, с вечностью работаем.

Вот такие замечательные миры существуют в музейной голове. Миры круче миров Толкиена. Где стоят башни из чистого бюджетного золота и порхают жирные бюджетные эльфы. Ну что-ж, у каждого свои идеалы. Пока не нагрянут «орки» и всё не проверят.