Кто первый досчитает до 243-й

Опыты полицейской охраны памятников в Петербурге и Москве

«Хранители Наследия»

В обеих российских столицах госорганы охраны культурного наследия пытаются научить полицию более активно и профессионально участвовать в этом благородном деле.

Петербургское совещание

Петербургские СМИ сообщают о прошедшем 11 мая совещании председателя КГИОП Сергея Макарова с руководством Управления уголовного розыска и Управления дознания ГУ УМВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

В 2015 году полиция этих двух регионов совместными усилиями возбудила 5 уголовных дел по ст. 243 УК РФ (уничтожение или повреждение объектов культурного наследия). Но только одно дело было доведено до суда, при этом признанный виновным, о чем мы рассказывали в декабре 2015 года,  освобожден по амнистии.

На совещании обсуждались и умышленное повреждение памятников, и факты «бытового вандализма» (только что в Петербурге возбуждено уголовное дело об отломанной шпаге на памятнике М.И. Кутузову у Казанского собора),  и торговля историческими артефактами из памятников архитектуры. Недавнее возвращение государству ворот Собственной дачи  было названо «счастливым исключением» из суровых правил жизни петербургского наследия, подвергшегося криминальному насилию.

Как сообщается, по итогам совещания решено было, что КГИОП и полицейские управления города и области совместно разработают «методические рекомендации для правоохранительных органов по защите объектов культурного наследия», а также будут проводить «обучающие семинары». С тем, чтобы правоохранители более оперативно и профессионально реагировали на заявления об ущербе объектам культурного наследия.

Между тем, в Москве аналогичный документ разработан более года назад  и утвержден приказом столичного Департамента культурного наследия 20 апреля 2015 года. Вероятно, госорганам охраны наследия и правоохранителям обеих столиц стоит чаще встречаться и теснее общаться.

Московский документ

«Методические рекомендации о порядке применения статей 243, 243.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации», разработаны Мосгорнаследием совместно с ГУ МВД РФ по Москве. Приведем некоторые выдержки из этого документа, поскольку они характеризуют подход к проблеме со стороны госорганов.

«Наибольший вред, - говорится в нем, - в результате совершения данных деяний (уничтожения либо повреждения памятников - Ред.) причиняется общественному порядку, обеспечивающему неприкосновенность, сохранность и правильное использование культурных, исторических и природных памятников. Кроме того, данные противоправные деяния посягают на общественные отношения по охране культурного и исторического наследия России. Таким образом, объектом рассматриваемых преступлений являются общественные отношения по охране культурного и исторического наследия России».

Далее - во избежание толкований определения Уголовного Кодекса «объекты, включеные в реестр» - разъясняется и обосновывается, что действие уголовных статей о памятниках распространяется на все объекты культурного наследия, принятые в разные годы под государственную охрану в соответствии с законодательством РСФСР и законодательством Российской Федерации, а также на выявленные объекты.

Далее начинаются тонкости.

«Объективная сторона рассматриваемых преступлений определена законодателем в виде уничтожения или повреждения объектов культурного наследия, выявленных объектов культурного наследия.

При этом одним из квалифицирующих признаков преступления, предусмотренного статьей 243.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), является повреждение объекта культурного наследия в крупном размере, то есть причинение вреда, стоимость восстановительных работ для устранения которого превышает пятьсот тысяч рублей».

Есть важное уточнение: «повреждение объекта культурного наследия может быть совершено при проведении работ на объекте культурного наследия и/или его территории». То есть горе-реставраторы, нанесшие ущерб памятнику, тоже могут стать фигурантами уголовного дела. По крайней мере, по московской версии толкования УК РФ.

Отметим, что Мосгорнаследием «умышленное длительное невыполнение» норм федерального законодательства о памятниках, обязывающих их собственников либо иных законных владельцев принимать меры по обеспечению их сохранности, включенные в охранные обязательства – в случае, если оно повлекло уничтожение или повреждение памятника – «образует состав преступления, предусмотренного статьей 243 УК РФ». А «бездействие по принятию мер по сохранению, нарушение требований содержания и использования объектов культурного наследия   по причине безразличия субъекта либо недостаточного внимания возможно квалифицировать по статье 243.1 УК РФ».

Субъектом предусмотренных этими статьями преступлений «является любое физическое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста». Впрочем, тут же разъясняется что этим физическим лицом может быть признан не только правообладатель памятника или его представитель, но и «лицо, ответственное за проведение незаконных работ, повлекших повреждение объекта культурного наследия (непосредственный исполнитель работ, ответственное должностное лицо организации - подрядчика и т. д.)».

В случае, если уничтожение или повреждение объекта культурного наследия произошло в результате бездействия по принятию мер по сохранению объекта культурного наследия, для определения субъекта преступления, как считает Мосгорнаследие, «подлежат выяснению следующие обстоятельства: знал ли правообладатель о статусе объекта культурного наследия; имелось ли охранное обязательство собственника или иного законного владельца объекта культурного наследия; принимались ли правообладателем меры по сохранению объекта культурного наследия; соблюдались ли правообладателем требования законодательства к содержанию и использованию объекта культурного наследия».

Если же уничтожение или повреждение памятника произошло в результате работ по его сохранению либо в результате незаконных работ на памятнике и/или его территории, нужно выяснять следующее: кто был заказчиком, подрядчиком и непосредственным исполнителем работ; «осуществлялся ли контроль за работами (технический, авторский и государственный надзор), если да, то кем, в какие сроки, с какой периодичностью; кем непосредственно заключались договоры, контракты и иные документы, относящиеся к таким работам или содержащие намерения по проведению таких работ, какова конечная цель проведения таких работ». «Также подлежит определению круг лиц, обладающих достаточными административно-распорядительными полномочиями для дачи указаний непосредственному исполнителю работ».

Далее Мосгорнаследие переходит к наиболее ответственному участку правового минного поля, на котором подрываются едва ли не большая часть разведгрупп, пытающихся дотащить взятого на руинах «языка» до скамьи подсудимых.

«Субъективная сторона преступления, предусмотренного статьей 243 УК РФ, характеризуется в виде умысла. Форма вины в совершении преступления, предусмотренного статьей 243.1 УК РФ, определена в диспозиции статьи в виде неосторожности».

Таким образом, перед правоохранительными органами ставится сложнейшая задача доказательства того, что любой обвиняемый будет отрицать при любых обстоятельствах – умысла повредить именно что объект культурного наследия таковой, а не объект недвижимости.

«При установлении вины субъекта преступления особенное внимание необходимо уделить выяснению конечной цели субъекта при уничтожении или повреждении объекта культурного наследия.

Например, в качестве мотива преступления можно предположить нанесение вреда объекту культурного наследия с целью выведения последнего из категории памятников и, как следствие, освобождения от обременений правообладателя объекта культурного наследия.

Также вероятным мотивом может являться цель освобождения земельного участка, на территории которого находится объект культурного наследия, для последующей застройки».

«При этом не исключена вероятность, что преступление совершено по неосторожности ввиду безразличного отношения субъекта к надлежащему исполнению требований… либо недостаточной степени заботливости и осмотрительности».

Какую версию выберет обвиняемый – преступный умысел или недостаточную заботливость? Вопрос риторический.

Обратим внимание еще на несколько деталей, которые могут быть интересны гражданам, подающим в полицию заявления об открытии уголовных дел по факту уничтожения и повреждения памятников.

«Согласно статьям 150, 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, расследование по уголовным делам, предусмотренным частью 1 статьи 243 и статьей 243.1 УК РФ, производится дознавателями, а по уголовным делам, предусмотренным частью 2 статьи 243 УК РФ, следователями органов внутренних дел Российской Федерации».

«Для установления повреждения объекта культурного наследия в крупном размере либо установления факта уничтожения объекта культурного наследия должностному лицу органа внутренних дел, осуществляющему проверку (производство по уголовному делу) рекомендуется назначить соответствующую экспертизу. При выборе экспертного учреждения или эксперта следует руководствоваться положениями Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

P.S. Удивительно, конечно, что органы охраны наследия и правоохранители в разных регионах разрабатывают подобные рекомендации по собственной инициативе и, видимо, отталкиваясь от собственной практики. Конечно же, давно необходим такой документ федерального уровня.

Фото: babyblog.ru.