«Создать группу общественных контролеров»

О московской простоте и петербургской сложности

Константин Михайлов

На прошлой неделе губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко провел совещание с градозащитниками. Отнюдь не конфликтное, вполне рабочее, чему свидетельство и результаты.

Речи губернатора

На официальном сайте администрации Санкт-Петербурга они представлены следующим образом: 

«В Смольном губернатор Георгий Полтавченко провел совещание по вопросам сохранения культурного наследия. В нем приняли участие представители Президиума Совета Санкт-Петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Георгий Полтавченко отметил, что члены Общества оказывают постоянное содействие городскому правительству в решении задач по сохранению культурного и исторического наследия, проводят большую просветительскую работу. Открытый диалог власти и общественности помогает находить оптимальные решения для гармоничного развития городской среды...

«Совет по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга, в который входят члены городского отделения ВООПИиК, сыграл важную роль в судьбе многих объектов культурного наследия. Мы добились сохранения в историческом виде галерей Конюшенного ведомства, включения в реестр объектов культурного наследия тяговых подстанций ленинградского трамвая, работавших в годы блокады», – сказал Георгий Полтавченко.

На встрече были высказаны предложения по совершенствованию работы Совета, а также предложения по программе совместного мониторинга объектов культурного наследия...

Председатель Президиума Совета СПБ ГО ВООПИиК Александр Марголис отметил, что в Петербурге накоплен большой опыт взаимодействия государственных органов власти и общественности в сохранении и использовании культурного наследия. По его словам, этот опыт мог бы быть востребованным в других субъектах Федерации.

Губернатор поддержал предложение заместителя председателя Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга Михаила Мильчика об увеличении числа Рабочей группы Совета за счет включения в нее аттестованных экспертов. Кроме того, было поддержано предложение об оптимизации количества членов Совета для решения проблемы кворума.  

По результатам обсуждения вопроса о совместном мониторинге объектов культурного наследия Георгий Полтавченко дал указание создать при КГИОПе группу общественных контролеров и прописать регламент ее работы».

Речи журналистов

Целую неделю накануне этого совещания сначала петербургские, а затем и федеральные СМИ развлекали читателей информацией о проверках в петербургском Комитете по культуре и даже в Минкультуры РФ, которые якобы проводит ФСБ. Даже до предела серьезные издания, причем ссылаясь на некие источники в спецслужбах, стали публиковать интересные рассказы о том, что «ФСБ проверяет случаи возможных махинаций с историческими зданиями в Петербурге, при которых они в результате экспертизы лишались статуса объектов культурно-исторического наследия и переходили в коммерческое пользование». Назывались и цифры – дескать, за 10 лет «с помощью экспертов удалось вывести из фонда более 200 исторических зданий, большинство из них были снесены, чтобы освободить территорию для строительства».

Последнее, особенно про экспертов, очень правдоподобно. Странно только, что никто из пишущих не отдавал себе отчета в том, что вопросами статуса памятников Санкт-Петербурга не занимается ни городской Комитет по культуре, ни (за редчайшими исключениями) Минкультуры РФ. А «коммерческое пользование» для объектов культурного наследия отнюдь не является незаконным.

А когда спустя пару дней выяснилось, что вся эта история – откровенная выдумка или плохо понятая шутка,  могло создаться впечатление, что и проблемы нет.

А она есть.

Потому что петербургские исторические здания и взаправду то и дело лишаются охранных статусов (либо не получают их) и сносятся. Только ведают этим процессом, конечно, не Комитет по культуре и не Минкультуры, а специальная рабочая группа при Совете по культурному наследию Санкт-Петербурга, которой руководит председатель Комитета по госконтролю, использованию и охране памятников (КГИОП) Санкт-Петербурга Сергей Макаров.

И в ворохе публикаций о «проверках ФСБ» осталось почти не замеченным вот такое краткое, но реальное сообщение о проверке, которую – по заявлению градозащитников – провела петербургская прокуратура: 

«Прокуратура Петербурга проверила деятельность рабочей группы КГИОП, которая выявляет объекты культурного наследия. Надзорное ведомство установило, что решения группы комитет учитывает без правовых оснований, так как ее состав не определен в соответствии с законом. Об этом «Карповке» рассказали активисты движения «Живой город». Градозащитнику Павлу Шапчицу в прокуратуре ответили, что итоги проверки включат в «обобщенное представление в адрес председателя КГИОП». В комитете «Карповке» не смогли оперативно прокомментировать такое заключение надзорного ведомства.

Градозащитники «Живого города» неоднократно жаловались на решения рабочей группы. Комиссия КГИОП не включила в реестр культурных объектов деревянный особняк XVIII века на Петроградской набережной, 24,  одобрила снятие охранного статуса со здания медсанчасти на Одоевского, 10, и частично сняла с охраны здание завода «Бавария» на Петровском проспекте, 9». 

Речи градозащиты

Еще в 2016 году петербургские градозащитники, причем не только «Живой город», но и представители городского Совета по культурному наследию, городского отделения ВООПИК и «группы Сокурова» направили на этот счет специальное обращение к вице-губернатору Игорю Албину, курирующему сферу охраны наследия. Они акцентировали внимание на некоторых странностях в составе и самой деятельности рабочей группы КГИОП. В частности, на том, что из семи членов рабочей группы только двое являются аттестованными госэкспертами по наследию – но при этом рабочая группа то и дело «поправляет» экспертов, которые пытаются поставить что-либо на госохрану. На том, что рабочая группа фактически подчинена КГИОП, что не дает возможности говорить о независимости и непредвзятости при рассмотрении экспертиз. На том, что группа не отчитывается перед Советом по наследию и работает практически в закрытом режиме.

Градозащитники просили пересмотреть состав группы, включить в нее своих коллег и аттестованных экспертов из числа членов Совета по наследию. Именно это и решено было сделать на совещании у губернатора Георгия Полтавченко, так что усилия не пропали втуне.

Возможно, не в последнюю очередь, потому, что обращения дополнялись активными действиями и в судах, и на городских улицах. Например, в защиту здания бывшей медсанчасти на ул. Одоевского, 10 провели целую серию акций с участием депутатов Законодательного собрания  - у стен КГИОП, перед Смольным и возле самого здания.

Речи председателя

Свою версию происходящего со «спорными» памятниками высказал еще ранее председатель КГИОП Санкт-Петербурга Сергей Макаров: 

«Взять, например, домик на углу Петроградской набережной и Пинского переулка. Экспертиза обосновала вывод о невключении в реестр. Если мы его делаем памятником, как настаивает определенная группа градозащитников, к нам тут же придет собственник с заявлением на полную его разборку и воссоздание. И мы получим тот самый памятник-новодел. А если не включать его в реестр, то внешний облик будет защищен режимом зоны охраны. В любом случае мы будем настаивать на сохранении подвальных сводов и исторических габаритов».

Борьбу за «исторические габариты» КГИОП ведет и в судах. В чем его кстати, поддерживают те СМИ и градозащитники, которые давно стали его постоянными оппонентами и критиками. Например, «Арбитражный суд 30 января обязал собственника здания по адресу Евгеньевская ул., 2, литера В, за 24 месяца восстановить его исторический облик. В КГИОП (который выступил истцом) уточняют, ссылаясь на 820-й закон: под внешним обликом понимаются и габариты, и объемно-пространственная структура объекта и его частей, конфигурация лицевых скатов крыши, архитектурное решение лицевых фасадов, включая количество этажей, размер и расположение оконных, дверных и арочных проемов. Так что отделаться созданием имитации прежнего фасада, включив его в объем нового дома (как не раз у нас бывало, и на что тот же комитет закрывал глаза), не удастся. Это ставит под вопрос реализацию задуманного комплекса – в прежнем виде осуществить его будет невозможно, поскольку на месте литеры В запроектировано куда большее современное здание». 

По просьбе «Хранителей Наследия» ситуацию комментирует заместитель председателя Санкт-Петербургского отделения ВООПИК Александр Кононов:

"Сообщения о проверках – чуть ли не органами ФСБ - по части необоснованного лишения памятников охранного статуса – почему-то нашего городского Комитета по культуре и Минкультуры, которые не имеют к этому процессу никакого отношения, оказались «фейковыми». Но сама проблема со снятием охранного статуса не надумана. С 2001 г. под государственной охраной в Петербурге находится более 2 тысяч выявленных объектов культурного наследия. В 2004-2006 гг. мы уже переживали массовое снятие этих объектов с охраны. Тогда статуса лишились десятки ценных зданий, примерно половина из которых были затем снесены. И вот в 2016 г. мы вновь наблюдаем резкое увеличение отказов во включении выявленных объектов в Реестр памятников. В Петербурге этой работой занимается сейчас специальная рабочая группа (во главе с председателем КГИОП), которая как раз рассматривает историко-культурные экспертизы о включении в реестр. Дело в том, что до последнего времени отрицательных, «отказных» экспертиз было около 10 в год. Это допустимая цифра, иногда на охрану действительно «заявлялись» объекты, которые, быть может, не заслуживают сегодня статуса памятника (произошли утраты облика или интерьеров), некоторые деревянные объекты сгорели. Но в 2016 году эта цифра стала вдруг стремительно расти: уже к осени отказов в статусе насчитывалось около 20, и еще более 30 отрицательных экспертиз было опубликовано на сайте КГИОП в октябре-декабре. Это уже цифры, характерные для времен десятилетней давности, когда власти всячески стремились не увеличивать число памятников, не создавать проблем себе и препятствий застройщикам. Совет нашей петербургской Ассоциации экспертов в области государственной историко-культурной экспертизы проанализировал все «отрицательные» решения и экспертизы 2016 года - и в 80 процентах случаев не согласился с их выводами. То есть отказы ставить здания под охрану были вызваны не реальным отсутствием историко-культурной ценности, а какими-то посторонними факторами.  

Градозащитники, в первую очередь «группа Сокурова», стали обращаться к вице-губернатору Игорю Албину, курирующему нашу сферу, с тем, что нужно нормализовать эту ситуацию, проанализировать действия рабочей группы КГИОП и отработать порядок установления ценности объектов. Албин поручил председателю КГИОП Сергею Макарову провести встречу с руководством Ассоциации и градозащитниками. В январе состоялось даже две встречи, но к согласию мы не пришли, потому что, по-видимому, КГИОП действующий порядок устраивает.

Доходило до абсурдных ситуаций. Например, судьбу статуса дома XVIII века на Петроградской набережной, 24 мы обсуждали с Сергеем Макаровым 8 декабря, а потом выяснилось, что еще накануне, 7 декабря, он подписал распоряжение об отказе включать это здание в реестр памятников. Примерно то же происходило со зданием Медсанчасти на улице Одоевского: 17 января на сайте КГИОП была вывешена историко-культурная экспертиза, началось ее общественное обсуждение – а уже на следующий день, 18 января, собирается рабочая группа КГИОП и принимает решение об отказе в статусе памятника! Жители и градозащитники обратились в суд, чтобы обеспечить соблюдение законной процедуры. Сейчас суд в качестве обеспечительной меры запретил КГИОП выпускать распоряжение об отказе включить здание в Реестр. 

При этом сомнителен был сам правовой статус решений вышеназванной рабочей группы. Она существует уже несколько лет, но создавший её Совет по наследию так и не определил ее персональный состав и регламент работы. Градозащитники обращались по этому вопросу в прокуратуру, и она согласилась с их доводами: пришел официальный ответ из прокуратуры Санкт-Петербурга, что решения рабочей группы КГИОП учитывает при издании распоряжений, не имея на то правовых оснований.

Если говорить о ситуации в целом, то конечно, такая постановка дела, когда с нами обсуждаются уже принятые решения, или когда решения принимаются не дожидаясь окончания обсуждений – чистой воды профанация, и мы настаиваем на изменении порядка деятельности рабочей группы, полной гласности в её работе и увеличении представительства в ней экспертного сообщества и градозащитников.   На последней встрече с руководством петербургского ВООПИК губернатор Санкт-Петербурга поддержал необходимость изменения состава рабочей группы".

Казалось бы, при чем тут Москва?

Да, в общем-то, не при чем – к сожалению. Следя за деяниями наших петербургских коллег, невольно сравниваешь устройство градозащитного и градостроительного мироздания в обеих столицах. То есть, проще говоря, петербургскую сложность и московскую простоту.

В Петербурге, даже при условии, что знаешь некоторых действующих лиц лет по тридцать, непросто понять, как оно все устроено. Градозащитных организаций масса, на любой вкус. Тут и ВООПИК, и «Живой город», и Ассоциация экспертов, «Коалиция в защиту Санкт-Петербурга», и «ЭРА», «группа Сокурова», и даже легендарная «Группа Спасения», которую, как оказывается, никто с 1986 года не распускал. А ведь есть еще юридические центры, и экспертные центры, и СМИ, и музейное сообщество. А еще есть городские депутаты, которые каждый на свой лад занимаются проблемами наследия. Губернатор проводит совещания по охране памятников, вице-губернатор курирует сферу охраны памятников, в структурах власти есть КГИОП, при городском правительстве есть Совет по культурному наследию, рабочая группа создана при последнем, но функционирует при первом... Градозащитники с КГИОП взаимодействуют, ругаются, дискутируют, судятся, иногда призывают к отставке председателя. Одним словом, цветущая хитросплетенная сложность, под которой разве что городской Совет по культурному наследию подводит некий общий знаменатель.

В Москве – незыблемая простота. Есть монолитная и непоколебимая, как скала, мэрия, у нее есть Департамент культурного наследия. И есть «Архнадзор», который иногда поддерживают отдельные депутаты городской и Государственной думы и, конечно, муниципальных собраний, а в последнее время еще и - по очереди - Центральный Совет и МГО ВООПИК. Суды – реликтовая редкость, к отставкам никто не призывает, дискуссиями градозащитников с властями СМИ почти не интересуются. Практически тишина, несколько раз в год прерываемая торжественными официальными реляциями об очередных достижениях столичного правительства на ниве культурного наследия.

И вовсе я не хочу сказать, что в Петербурге с историческим городом все благополучно (и там утраты множатся), а в Москве все плохо. Я сравниваю сейчас, скорее, общественную атмосферу вокруг такой значимой для всего государства проблемы, каковой является сохранение культурного наследия.

Вот на совещании в Петербурге Георгий Полтавченко говорит – «мы добились сохранения». Говорит, заметим, «мы» - не о собственных инициативах, а о проблемных объектах, по поводу которых петербургская градозащитная общественность «рубилась» с властями на всех возможных площадках – от Совета по культурному наследию до уличных пикетов, о Конюшенном ведомстве и «Блокадной подстанции». Вот председатель КГИОП Сергей Макаров высказывает, на мой взгляд, спорные позиции относительно непринятия дома XVIII века под госохрану, но он высказывает аргументы, а не навешивает ярлыки. то есть поддерживает диалог. И во всем весьма пространном интервью не пытается, заметим, упрекать общественников, что они мешают ему работать, спекулируют на важных темах и т.п. А губернатор еще и велит ему создавать при охранном комитете «группу общественных контролеров».

Мне трудно представить, что должно случиться в Москве, чтобы мэр Сергей Собянин созвал совещание по вопросам охраны памятников, пригласил туда градозащитников, велел бы Мосгорнаследию создать группу общественных контролеров. И невозможно представить, чтобы он сказал «мы сохранили», «мы добились» - о каком-нибудь вызывавшем градозащитную критику проекте, типа вивисекции квартала на Варварке, 14 или стройки за церковью Петра и Павла на Новой Басманной. (Напротив, во мне все крепнет убеждение, что возражения градозащитников для московской мэрии – стопроцентный аргумент в пользу того, что она задумала.)

И тем более невозможно представить – чтобы Сергей Собянин выслушал доклад курирующего сферу вице-мэра и дал указание усилить состав какой-нибудь рабочей группы столичного Совета по культурному наследию.

Хотя бы потому, что такого совета нет, и рабочих групп при нем быть не может. И вице-мэра курирующего как такового нет. Марат Хуснуллин «курирует» со стороны стройкомплекса, а у Леонида Печатникова и без того хватает проблемных вопросов.

И это все так, я уверен, не по какому-нибудь злому умыслу, а вследствие представлений отцов города о простом и разумном устройстве жизни. Есть проверенная (и закрытая для непосвященных) Градостроительно-земельная комиссия, где принимаются все важные решения, есть профильный департамент – чего ж еще. Зачем Москве Совет по культурному наследию, в который воленс-неволенс придется приглашать «непосвященных» с их ненужными особыми мнениями?

Об этом говорят не столько умозаключения, сколько факты. «Несносную комиссию», под разными вывесками существовавшую с 1976 года, единственную комиссию при Правительстве Москвы, где за общим столом проблемы охраны наследия обсуждали городские чиновники, эксперты и общественники – прекратили созывать еще в 2015 году. Даже президентскую рекомендацию о создании Общественных советов по наследию при органах исполнительной власти в Москве ухитрились еще в июле 2016 года выполнить феерическим образом. Соответствующий приказ Мосгорнаследия издали, Положение о совете утвердили -  но сам Общественный совет не то что не созван, а даже не создан. Он не провел ни одного заседания, да и как бы он их провел, если у него элементарно нет списочного состава! Что, в Москве некого позвать в совет? Нет, просто он абсолютно никому не нужен. А в администрацию Президента, если что, можно отправить приказ о создании - отчитаться.  

Вывод из этого сравнения атмосфер прост: в Петербурге существует именно общественная, т.е. общая, атмосфера вокруг проблематики сохранения памятников и исторического города. В Москве общественная атмосфера есть, но она только обществу и интересна.

И петербургская сложность оказывается, как ни странно, функциональнее московской простоты. Она позволяет властям и общественникам не только периодически заседать за общим столом, но и приходить к общим ответственным решениям – в том числе и родившимися на почве конфликта. В том числе и приводящим к материальным издержкам, судебным процессам с девелоперами и т.п., как это было и с Конюшенным ведомством, и с «Блокадной подстанцией». Но решения все того же городского Совета по наследию позволяют власти чувствовать – и демонстрировать - что она в этих случаях действует не по собственной прихоти, а выражает волю городского сообщества и пользуется потому его поддержкой. (История с Исаакиевским собором – иная по генезису, потому и не подходит - пока - под это правило. Но и она, впрочем, его подтверждает: как только власти пытаются действовать принципиально иным методом, сообщая городу уже готовое решение – они сразу сталкиваются с общественным протестом.)

У московской простоты, с другой стороны, свои преимущества. Решения принимаются – и проводятся в жизнь. Но есть проблема, в том числе для власти. Как бы ни были хороши градостроительные и благоустроительные решения - городское общество, не участвующее ни в их выработке, ни толком в их обсуждении, не осознает их своими, не ощущает с властями ни солидарности, ни солидарной ответственности. Оно «постит фоточки» в соцсетях, выдумывает «стопятьсотпервую» шуточку про плитку и фонарики. Достижения власти, в том числе реальные, оно своими не считает, тем более - неудачи. Городское общество перестает реагировать на очередные исторические утраты. А это означает, что власть тем более не будет осознавать их как утраты.

А когда вдруг, как в 2010-м, выяснится, что утраты стали невероятно горьки, ответственность за них нельзя будет ни с кем разделить.

Такие «вдруг», конечно, нечасто случаются, но если случаются – сложные системы оказываются гораздо устойчивее простых, монолитных.

Так что «группа общественных контролеров» - вещь хлопотная, но все-таки небесполезная.

Фото: Роман Зумберов - собственная работа, CC BY-SA 4.0