За реставрацию – под суд

То, что без частной инициативы памятники не спасти, что нужно привлекать инвесторов в сферу сохранения, придумывать им различные льготы, помогать и вообще ценить «на вес золота» - стало уже общим местом в разговорах о том, как нам «обустроить» историческое наследие. Эффективная система льгот и поощрений никак не придумывается и не складывается. Да даже когда случается чудо и находятся люди, которые по собственной воле, за собственные средства, даже ничего не требуя, начинают – по всем реставрационным канонам – возрождать тот или иной вековой домик, государственная машина реагирует исключительно карательными выпадами.

Свежий пример – история дома фабриканта Г.Ф. Осипова в Новозыбкове, настоящем заповеднике резного дерева. Ее поведала на просторах ФБ новая хозяйка дома, москвичка, преподаватель ВШЭ Наталья Краснова, попросив максимальной огласки, так как, видимо, это единственное, что в таких случаях дает надежду на благоприятный и неконфликтный исход.

В 2014 году семья Натальи Красновой стала собственником дома и начала его возрождение: «Дом умирал... Умирал уже много лет. Ветрами давно уже сдуло кровельное железо, дожди заливали сруб более 15 лет, гниение брёвен сруба и стропил крыши уже нельзя было остановить, начался лавинный обвал штукатурки, резной висячий декор сильно прогнил и обваливался, падали и разбивались на осколки бетонные наличники окон, гнилые брёвна уже не выдерживали тяжести двух метровых оконных блоков и те просто вываливались из проёмов, прогнили деревянные конструкции башни. <…> Тлен и запустение…»

Новые хозяева нашли профессиональных реставраторов деревянного зодчества, сделали обмеры, подготовили проект, все отпуска и выходные проводили в Новозыбкове. Вкладывались, что называется, по полной – и материально, и морально. При этом никаких обременений в виде статуса объекта культурного наследия ни в каких документах не значилось.

Местная пресса не обошла вниманием появление новых собственников. Почти пять лет шли работы. Кстати, шли практически «он-лайн». В соцсети есть профиль Дома Осипова, в котором поэтапно все работы освещались, происходили консультации о том, как лучше и проч… В общем, никакого грифа «секретно» на доме и происходящем с ним переменах не стояло. Дом известный, описанный во в путеводителях и краеведческих блогах. Да и Новозыбков – невелик и уютен, как в песне – «Не сойтись, разойтись, не сосвататься в стороне от придирчивых глаз».

Как вдруг в декабре 2019 года на пороге возник… нет, не Дед Мороз, а представитель Администрации Брянской области.

«Мы понимаем, – пишет Наталья Краснова, – при всей своей наивности, что нами впервые (!) с февраля 2014 года очень активно и негативно заинтересовались со стороны Администрации Брянской области. Я сама звоню в пятницу, 20 декабря 2019 года, в Управление по охране и сохранению историко-культурного наследия Брянской области, где устно мне поясняют, что:
1. Поступил сигнал, и они обязаны на него отреагировать. Что за сигнал? Молчат.
2. По-человечески они меня понимают, благодарны за спасение дома, но обязаны подать в суд.
3. Почему никогда со мной раньше не связывались? «Потому, что не могут никак найти мои контакты». (!!!! И это с 2014 года!!!!)
4. На мой вопрос, что мне теперь делать, отвечают: «Как - что делать? Ждать, когда будет повестка в суд».

Ну а пока суд да дело, состоялась встреча с профильным ведомством – Управлением по госохране наследия. Да, дом оказался объектом культурного наследия регионального значения. «Управление по охране и сохранению историко-культурного наследия Брянской области, получив все имеющиеся у нас разрешительные документы и изучив их, предложило «дорожную карту» по формированию пакета документов, которые в дальнейшем исключат недопонимания в реставрационной и надзорной линиях работ», - написала Наталья Краснова 25 декабря.

Понятно, что незнание того, что дом памятник не освобождает собственника от обязанности следовать формальным процедурам и взаимодействовать с госорганами. Список памятников архитектуры Новозыбкова - документ не секретный, собственнники дома могли тысячу раз уточнить его статус и узнать обо всех необходимых по закону процедурах. Закон есть закон. Но работает-то он во всех направлениях и почему же про этот же закон управление и администрация вспомнили только через пять лет?

Надеемся, что ситуация найдет мирное разрешение. И мысль о том, что «органы» пришли, когда самое сложное и дорогостоящее уже позади, хозяин любит свой дом и дорожит своими вложениями, а потому – наиболее договороспособен – всего лишь мимолетно отброшенная тень на постепенно и с большим трудом складывающуюся систему взаимодействия государства и инвесторов.

Досье: Новозыбковский краевед А. Кублицкий написал про дом фабриканта Осипова следующее: «Григорий Федорович для своей семьи решил построить в Новозыбкове роскошный особняк. Определили площадку для него, утвердили проект, и специально подобранные мастеровые, в том числе резчики по дереву, принялись за работу. Около трех лет строилось красивейшее здание, радующее нас и по сей день. Были построены надворные постройки, посажен сад, проведен водопровод и канализация, телефон под номером 12. Один цветной паркет в банкетном зале изготовляли более года.

Будуар его жены Галины, расположенный в башне, сверкал внутри золотом и драгоценными отделками. Обслуживала ее специальная горничная. Вторая служила не выше второго этажа. В особняк была завезена из Франции прекрасная мебель. Во дворе появилась новенькая легковая машина, для которой из Польши был выписан водитель. Карета с прицепным фургоном для прислуги развозила Осиповых по красивейшим окрестностям Новозыбкова. Григорий Федорович развлекался охотой, играл в карты, жена украшала его пребывание на природе. Прислуга подносила им закуску и крепкий чай из большого серебряного самовара».

Впоследствии советская власть передала дом Осиповых уездному отделу народного образования. Вплоть до начала 1990-х годов в особняке помещался один из корпусов школы №3. Основные занятия проходили в новом здании, а в «старом» помещалась библиотека, школьный музей, проходили занятия по военной подготовке и работали группы продленного дня.

В 90-е годы здание признали аварийным, и школа переехала. Дом оказался бесхозным и начал разрушаться.