Конструирование проблем наследия: как это делается

Градозащита между риторикой бедствия и риторикой права

Искандер Ясавеев, старший научный сотрудник Центра молодёжных исследований НИУ «Высшая школа экономики» (Санкт-Петербург), член Совета Татарстанского отделения ВООПИК

От редакции. На нашем сайте не так часто, как хотелось бы, публикуются «теоретические» статьи, анализирующие опыт и смысл общественного движения за сохранение культурного наследия. Данный текст, поступивший в редакцию, примечателен тем, что автор подвергает аналитическому разбору то, в чем сам участвует. Что позволяет ему видеть ситуацию одновременно изнутри и «со стороны» - и подмечать то, о чем «в сплошной лихорадке буден» не успеваешь задуматься. В общем, неожиданный ракурс способствует остроте взгляда. 

Социальные проблемы обычно воспринимаются как что-то «объективно существующее», как угрожающие, опасные, вредные ситуации. Конструкционизм – относительно новое направление в социальных науках – предлагает иной взгляд на проблемы - как на смыслы, создаваемые людьми. Градозащитное движение, с этой точки зрения, – это систематические усилия по переопределению ситуации с наследием и инициированию изменений посредством выдвижения требований.

Если никто не выступает, то проблемы нет

Конструкционистский подход определяет социальные проблемы как требования изменить ситуацию. Социальные проблемы в этом смысле – процесс, борьба за определение ситуации как неприемлемой и распространение этого определения. Отсутствие требований изменения означает отсутствие социальной проблемы. Если памятники истории и архитектуры в каком-либо городе разрушаются и сносятся, но никто не выступает с требованием прекратить снос, сохранить и отреставрировать их, то проблемы уничтожения исторического наследия нет. Градозащитники конструируют проблему, то есть привлекают внимание к ситуации разрушения наследия, продвигают эту тему в публичную «повестку дня» и «повестку дня» властей, предлагают новые сценарии развития ситуации и настаивают на изменениях. На мой взгляд, существует целый ряд точек соприкосновения между конструкционистским направлением в социологии и градозащитным движением, которые могут способствовать развитию друг друга.

Конструкционизм не только открывает новые возможности понимания социальных проблем как игры, ставки в которой весьма велики (примером являются игры в «контролируемое бедствие»). Это еще и определенные знания о том, каким образом можно изменить ситуацию. Одна из концепций, разработанная в этой области Стивеном Хилгартнером и Чарльзом Боском, подчеркивает, что функционеры публичных арен – медиа, исполнительной и законодательной власти, судов, фондов, религиозных организаций и т.д. – руководствуются такими принципами отбора тем при определении «повестки дня», как драматичность, новизна, соответствие темы культурным акцентам, её соответствие интересам элит. Соответственно, участникам инициативных групп и движений, конструирующих проблему, приходится иметь в виду целый ряд возможных трудностей в продвижении своей темы в «повестку дня» той или иной арены, связанных с отсутствием драматичности и событийности, потерей новизны, контролем элит над публичными аренами.

Разрушение исторических памятников изначально не соответствует принципам отбора на публичных аренах. Утрата исторической среды часто не имеет драматичного, событийного характера за исключением сноса, когда шансы спасти объект наследия уже невелики. Постепенное обветшание исторических зданий и других объектов наследия, оставленных без внимания, происходит изо дня в день, не обладая новизной. Конструирование этой проблемы во многих случаях противоречит интересам властей и бизнеса. Именно поэтому градозащитникам приходится прилагать значительные усилия для того, чтобы «производить» события и таким образом привлекать внимание к разрушению памятников, инициировать широкое обсуждение, включать в него специалистов, власти и бизнес, поддерживать тему в «повестке дня» (горожан, медиа, властей), добиваясь изменений законодательства и конкретных ситуаций с памятниками.

Формы конструирования

В арсенале градозащитников могут находиться самые разнообразные формы, стратегии и стили конструирования социальных проблем. Формы конструирования проблемы варьируются от пикетов, митингов, шествий («Казань, которую мы теряем», «Прогулки по старой Самаре» и др.), петиций, судебных исков, пресс-конференций, статей до блогов, выставок («Против лома», «Город без истории – город без будущего» и др.), публичных семинаров (таких, как недавний семинар «Полукамушки» в Зеленодольске), стрит-арта, различных перформансов. Выбор той или иной формы конструирования проблемы зависит от множества факторов, в том числе скорости развития ситуации и наличия ресурсов. Например, подача судебного иска требует определенной работы по изучению законодательства и написанию компетентного заявления, но это компенсируется возможностью изменения ситуации по решению суда или, как минимум, создания серии информационных поводов (при условии оповещения журналистов о судебном разбирательстве). Создание петиции и сбор подписей – это гораздо менее затратный и более оперативный ход, особенно в случае с Интернет-площадками, который позволяет расширить число участников, продемонстрировать коллективный характер конструирования проблемы и создать базу для дальнейшей мобилизации посредством контактов с подписантами.

Как правило, участники социальных движений и инициативных групп, включая градозащитников, не ограничиваются какой-либо одной формой конструирования проблемы и используют – последовательно или одновременно – целый ряд форм, понимая, что повторы неизбежно ведут к потере новизны и интереса к выдвигаемым требованиям. При этом в последние годы в России развиваются новые формы конструирования проблем, такие, как стрит-арт (см., например, работу екатеринбургского художника Тимофея Ради «Красная площадь» и др.).

Пять риторик и шесть стилей

Востребованной градозащитниками может быть типология риторических способов проблематизации, разработанная конструкционистами Питером Ибаррой и Джоном Китсьюзом. К таким способам относятся риторика утраты, риторика наделения правом, риторика опасности, риторика неразумности и риторика бедствия. Каждая из риторик обладает соответствующим словарем.

Например, для риторики утраты ключевыми являются термины «красота», «природа», «наследие», «культура», «загрязнение», «упадок», «защита». Участники, использующие эту риторику, отмечают Ибарра и Китсьюз, принимают образ «хранителей или защитников некоторого уникального или священного предмета или качества», который или которое оказывается под угрозой. При этом, как правило, делаются ссылки на ответственность перед будущими поколениями (Социальные проблемы: конструкционистское прочтение. С. 74–77).

Риторика наделения правом подчеркивает значение обеспечения всех равными правами и возможностями. Она используется для проблематизации тех или иных форм дискриминации. Ключевые понятия: «нетерпимость», «угнетение», «сексизм», «расизм», «дискриминация по возрасту», «жизненный стиль», «различия», «выбор», «терпимость», «предоставление возможностей», «мультикультурный» и др. Основная идея в данном случае заключается в том, что чем шире принципы терпимости, справедливости, равноправия, уважения человеческого достоинства распространены в обществе, тем выгоднее всем его членам.

Риторика опасности обычно применяется к ситуациям, которые представляются как угроза здоровью и безопасности людей. Словарь этой риторики включает в себя термины «болезнь», «патология», «эпидемия», «риск», «заражение», «угроза здоровью», «профилактика».

При проблематизации эксплуатации, манипулирования, «промывания мозгов» обычно используется риторика неразумностис ключевыми терминами «наивность», «доверчивость», «необразованность», «уязвимость», «легкая добыча».

Наконец, риторика бедствия состоит из метафор и практик аргументации, актуализирующих образ полной катастрофы. Конструкционисты отмечают, что этот способ конструирования проблемы может быть полезным в условиях перегруженности внимания, являющейся результатом интенсивной конкуренции между требованиями за то, чтобы быть замеченными. Требование, выраженное посредством риторики бедствия, либо может удостоиться серьезного и продолжительного внимания со стороны прессы, либо быть бесцеремонно отвергнуто из-за того, что его могут посчитать проявлением истеричности или одержимости тех, кто конструирует проблему, используя образы катастрофы (Социальные проблемы: конструкционистское прочтение. С. 77–84).

Как правило, градозащитники используют риторику утраты. Реже используется риторика наделения правом (правом на наследие, на аутентичную среду). Вполне возможно появление новых риторических форматов, не описанных пока исследователями.

«Конструкторы» проблемы могут использовать не только различные варианты риторики, но и различные стили выдвижения требований: гражданский, научный, правовой, комический, театральный, субкультурный. Если отличительной чертой гражданского стиля является значительное возмущение и некоторая «неотшлифованность», то для научного стиля характерны «незаинтересованность», «трезвый тон», «точная терминология». Комический стиль хорошо высвечивает абсурдность тех или иных позиций, но трудности его прочтения могут ограничить круг сторонников. Различные стили передают разные оттенки смысла (см.: Социальные проблемы: конструкционистское прочтение. С. 96–106).

Примером интересного сочетания стилей – гражданского, театрального и субкультурного – является, на мой взгляд, Том Сойер Фест в Самаре. Сильным ходом в театральном стиле стал перформанс у разрушающихся памятников архитектуры на бульваре Гагарина в Брянске.

Сопротивление сопротивлению

Еще один конструкционистский сюжет – сопротивление попыткам сконструировать проблему. Участники социальных движений и инициативных групп после выдвижения своих требований, как правило, сталкиваются либо с их игнорированием со стороны властей, либо с более тонкими стратегиями депроблематизации. Конструкционисты описывают такие стратегии нейтрализации требований, как:

– натурализация – представление ситуации как естественной и неизбежной, которое может сопровождаться ссылками на положение дел в других обществах/городах;

– контрриторика затрат, связанных с исправлением ситуации;

– декларация бессилия – указание на отсутствие полномочий и/или ресурсов («в бюджете нет средств»);

– перспективизация – представление позиции тех, кто конструирует проблему, как «всего лишь мнения»;

– антитипизация – отрицание существования проблематизируемого явления посредством утверждений о «всего лишь отдельных инцидентах»;

– контрриторика «опровергающих историй» – приведение примеров, демонстрирующих необоснованность проблематизирующих обобщений (примерами являются истории о курильщиках-долгожителях или людях, выживших в ДТП «только потому, что они не были пристегнуты ремнями безопасности»);

– контрриторика неискренности – утверждения, что те, кто выдвигает требования изменения, «на самом деле» стремятся к власти, известности, повышению статуса или получению финансирования;

– контрриторика истерии – указание на «неадекватность», «иррациональность», «эмоциональность» тех, кто конструирует проблему (Социальные проблемы: конструкционистское прочтение. С. 84–93).

Знание этих техник позволяет продумать свои ходы в ответ на отказ властей признавать проблему или осуществлять требуемые действия. В этом смысле ценными ресурсами как для градозащитников, так и для конструкционистов являются сайт «Хранители Наследия» и проект «Школа наследия», накапливающие и анализирующие опыт конструирования проблем и изменения ситуаций. Взаимодействие между градозащитниками из различных регионов, обмен опытом успешных и безуспешных ходов, солидарность и коллективный, кросс-региональный характер действий, убеждение граждан, властей и бизнеса в том, что сохранение памятников истории и культуры – это не игра с нулевым итогом, являются, на мой взгляд, очень важными факторами изменения к лучшему ситуации с наследием.

Фото (t-radya.com): акция «Красная площадь», посвященная снесенному историческому дому в Екатеринбурге.