Русская усадьба или замок в Италии?

Богатые люди России легко могут обеспечить восстановление всех ее усадеб. Но природа современных «русских» денег не приемлет открытости и публичности

Сергей Васильев

От редакции. Предлагаем вниманию читателей текст, опубликованный в социальной сети. Автор - бизнесмен Сергей Васильев – хорошо известен ревнителям культурного наследия. С 2007 года он занимается восстановлением усадьбы Куракиных Степановское-Волосово в Тверской области: сначала арендовал ее, затем выкупил. Перейдя в частные руки, усадьба, лежавшая в руинах, не только отреставрирована, но и остается доступной для посещений. Размышления Сергея Васильева о судьбе русской усадьбы в наши дни и природе современных русских денег представляются нам весьма актуальными. Публикуется с согласия автора.

Почему российские бизнесмены не восстанавливают массово разрушенные старинные русские усадьбы, а покупают замки во Франции, Италии или Великобритании?

Казалось бы, наши «руины» находятся рядом, в привычной и понятной социальной среде. Покупай и восстанавливай, ведь большую часть времени по бизнесу богатый человек проводит здесь, в России. И тем не менее, бизнесмены делают выбор в пользу европейских исторических объектов, а не наших, российских.

Занимаясь собственным усадебным проектом уже много лет, я постепенно понял несколько основных причин.

Первое - широта выбора. Европейский рынок «исторической» недвижимости предлагает огромный выбор. Тут есть и совсем старые замки, основанные еще в XVII, XVIII, XIX веке. Тут есть все стили: готика, барокко, классицизм.

Есть шикарно отреставрированные особняки, в которые можно въезжать хоть завтра, а можно найти и полуразрушенную руину, с которой нужно еще потрудиться, чтобы привести ее в надлежащий вид.

Тут есть очень дорогие объекты, с огромными домами и парками, а есть и вполне бюджетные варианты. Иногда объекты готовы продать вам почти даром, если ты возьмёшься восстанавливать их.

Условия, которые налагает на тебя государство по требованиям, связанным с охраной исторических памятников, по большому счету, мало чем отличаются у них и у нас. Тут наши правила с европейскими примерно одинаковые.

Главное отличие именно в широте выбора.

Нельзя сказать, что у русских нет денег на восстановление своих усадеб или, что у нас нет вкуса и терпения, чтобы ввязаться в такой проект. Беда «русской усадьбы» заключается в том, что ей приходится конкурировать с «французскими замками» и «итальянскими палаццо» за внимание к ним со стороны наших же богатых людей, конкурировать за наши же деньги.

Русский дворянин XVIII века, да и XIX-го, жил в основном в России. Редкие дворяне покупали себе что-то за границей. Они строили свои поместья по всей необъятной России. Наиболее знатные и богатые имели поместья в разных далеких уездах Российской империи, где они и воздвигали свои огромные дворцы.

Скажем, наши Куракины, чью тверскую усадьбы восстанавливаем мы, имели огромные поместья в Саратовской, Орловской, Тверской губерниях, не считая домов в Петербурге и Москве.

Русские дворяне перекупали друг у друга дома, имения. И если движение объектов по рукам и происходило, это было движение русских денег внутри России. Именно тут, богатый русский человек старался построить свой дом, усадьбу, свой «рай на земле».

Если князь уставал от государственной службы, он уединялся в своем имении и полностью отдавал себя его развитию и процветанию.

Русские деньги и богатство унавоживали нашу землю. Усадьбы конкурировали между собой и этой конкуренцией достигли к середине XIX века своего расцвета.
Золотой век Российской империи.

Сейчас не так. 

Сегодня редкие заброшенные руины, на окраинах бывших совхозов, переделанные в тубдиспансеры, психбольницы, пионерлагеря вынуждены конкурировать с огромным разнообразием европейских особняков.

И в этой конкуренции наши «руины» проигрывают вчистую.
Редкий чудак с терпением и деньгами обратит на них внимание.

Второе – скрытность наших денег.

Создав закрытые, за двухметровыми заборами, анклавы на Рублёвке и Новой Риге, наши бизнесмены могут спокойно жить, не беспокоясь, что к ним придут с вопросом:

- Откуда твои деньги? Кто ты такой?

В «толпе» на Рублёвке легко затеряться. Там сотни, а то и тысячи таких же как ты.

Купить усадьбу – это совсем другое.

Ее не закрыть двухметровым забором. Глупо купить старые руины, десять лет их восстанавливать, чтобы потом спрятать это за забором.

Сегодня покупка и восстановление «русской усадьбы» - вызов.
Ты должен быть готов открыться перед людьми, которые живут рядом или которые завтра случайно будут проезжать мимо и спросят:

- Кто ты такой?

Усадьба – как метка, как масонская клятва, тайно данная самому себе, что теперь всё будет в открытую!

Наш бизнес так не привык. 90-е и нулевые не терпели лишних слов и языков. К десятым мы накопили большие деньги, совокупные состояния богатых людей России легко могут обеспечить восстановление всех полуразрушенных наших усадеб.

Но тут обнаружилось, что природа современных «русских» денег не приемлет открытости и публичности.

И это главное, что мешает им взяться за восстановление родной «русской усадьбы» и снова строить свой… «рай на земле».

Досье.

«История преодоления глупостей». Как Сергей Васильев восстанавливал усадьбу Степановское-Волосово.

Как выглядит Степановское-Волосово после восстановления. 

Фото (Сергей Васильев): главный дом усадьбы Степановское-Волосово