Взвешенное решение

Большая Никитская, 17: застройщик выигрывает пространство, мэрия – время

Константин Михайлов

24 января 2019 года – последний день, когда заинтересованные граждане могут поучаствовать в публичных слушаниях о судьбе дома Булошникова на Большой Никитской, 17, стр. 1. А именно – направить в префектуру ЦАО заявление, в котором выразить свой протест против задуманного здесь девелопером и мэрией строительства 32-метрового (это высота 10-этажного дома) элитного жилого комплекса. Ну… или, если совесть и эстетическое чувство позволяет – выразить свою радость, что есть в Москве такой распрекрасный проект.

А 22 января случилось нечто небывалое в последние годы: мэр Сергей Собянин вынужден был лично поучаствовать в публичных дискуссиях вокруг скандального проекта. 

Вот что он заявил на своем персональном сайте: 

«Публичные слушания по судьбе дома купца Булошникова (Большая Никитская улица, 17, стр.1) были жаркими. Одни утверждали, что это исторически ценный объект. Другие доказывали, что после многочисленных реконструкций – это просто новодел на месте бывшего купеческого дома.

Одни говорили, что существующее здание снесут. Другие утверждали, что не собираются это делать. 

Одни считают, что увеличение максимальной высоты до 32 метров нарушит гармонию старинной улицы, другие говорят, что на Большой Никитской уже сегодня достаточно зданий выше этой отметки. И т.д.

Считаю, что все эти доводы и аргументы нужно спокойно проанализировать, провести дополнительную экспертизу и после этого принять взвешенное решение».

Вот интересно, что мешало доводы и аргументы спокойно проанализировать при принятии городскими властями решения о поддержке этого проекта (формально – об изменении параметров Правил землепользования и застройки (ПЗЗ) Москвы) по известному теперь всему городу адресу?

Но как бы то ни было – давно уже мэрия не ставила публично под сомнение уже принятые, казалось бы, решения. Снос прекрасного ансамбля  домов начала ХХ века работы архитектора Нирнзее на Садовнической улице, 9, снос дома Неклюдовой на Малой Бронной (XVIII века), снос с новым 6-этажным строительством на Софийской набережной, напротив Кремля, модернистский проект на Варварке, 14, уничтожающий последний исторический квартал Зарядья – все это мэрия и застройщики проделывали, почти не принимая во внимание никакую градозащитную критику. Только обозначали диалог: это не памятник, это не ценно, это не снос, а реконструкция с воссозданием исторического облика и вообще ничего страшного не произойдет. И т.п. и т.д.

А вот с Большой Никитской не прокатило. Что-то мне подсказывает, что Сергея Собянина попросили взять паузу и успокоить общественность.

От всех вышеперечисленных (и многих других случаев) историю на Большой Никитской отличает небывалый размах протестного движения. За дом Булошникова вступились не одни градозащитники из “Архнадзора”, но и пресненские депутаты, тысячи горожан, подписавших в эти дни протестные петиции и обращения, политики, культурные, общественные и религиозные деятели, записавшие видеообращения против проекта. 

Плюс пикеты у офиса застройщика и по всей Большой Никитской, плюс тысячи публикаций в блогах и социальных сетях, сотни – в самых разнообразных СМИ, в том числе и телевизионных. 

Это собрание по форме напоминало митинг, участники которого не могли договориться между собой о наиболее правильной тактике, но мнение по проекту у них было одно: этому не бывать, потому что такого быть здесь не может. Зрелище, конечно, не для слабонервных, но посмотрите. Ни одного голоса в поддержку проекта не слышно. И где только Сергей Собянин услышал тех “других”, что считают дом Булошникова новоделом, а проект пригодным для Большой Никитской?

С моей точки зрения, поддерживать намерения построить на Большой Никитской, сохранившей по большей части свой исторический облик, на месте трехэтажного здания 8-9 этажный, высотой до 32 метров, элитный жилой дом – это значит окончательно “потерять берега”, не понимать и не чувствовать ни городской истории, ни городских ценностей. А Градостроительно-земельная комиссия (ГЗК) Москвы, во главе которой стоит мэр Сергей Собянин, этот проект, точнее сказать, изменения в ПЗЗ, обеспечивающие его реализацию, поддержала: согласилась с размещением на участке «жилых домов высотой девять и выше этажей», с подземными автопаркингами, «предельной высотой» 32 метра.

С тех пор как бывший пресненский депутат Елена Ткач, а затем “Архнадзор” опубликовали этот протокол ГЗК от 15 ноября 2018 года, началась волна общественного протеста против неприкрытой градостроительной агрессии. 

Представить себе девятиэтажную громадину на месте трехэтажного здания, с новыми мансардными этажами, подавляющую панорамы Большой Никитской, попытались дизайнеры “Архнадзора”. 

Примерно то же, что было проделано с домом Волконских на Воздвиженке, только с еще большим размахом и бесстыдством. 

В прессе были сведения, что застройщик, гендиректор ООО «МейнЭстейт» Андрей Маталыга (другая его фирма сносила дом Неклюдовой на Малой Бронной), связан с Артемом Дюминым, братом тульского губернатора, служившего некогда в президентских силовых структурах. Этим некоторые наши источники в городской администрации объясняют, почему ГЗК открывает подобному проекту зеленый свет. И утешаются тем, что сегодня таких девелоперов в Москве один-два, а десять лет назад – были чуть ли не десятки… 

Разве от этого легче?

Андрей Маталыга дал в эти дни интервью “Московскому комсомольцу”, где уверял, что новый дом «по-прежнему будет органично вписываться в окружающую застройку». При этом он, в отличие от Мосгорнаследия, которое в официальных письмах обозначает дом как “объект историко-градостроительной среды «Банк конца 1990-х гг.»”, 

подтвердил, что в основе здания исторические стены 1830-х годов и даже выразил намерение «отреставрировать историческую (дореволюционную) часть дома» и «вернуть ее архитектурно значимые элементы к исходному облику». 

Взгляните еще раз на проектные эскизы, вспомните, что такое 32-метровое здание – и вы поймете, насколько можно доверять этим обещаниям.  

Заодно вспомните, чем закончилась реконструкция дома Прошиных на 1 Тверской-Ямской улице или дома  Кольбе на Большой Якиманке. Полным сносом всего исторического и малочувствительными для девелоперов штрафами. Сценарий мрачный, но весьма вероятный.

«Дополнительная экспертиза», объявленная Сергеем Собяниным – далеко еще не победа московской градозащиты, хотя и несомненный ее успех. Застройщик борется за доходное пространство, а мэрия выигрывает время. Да, проект могут, идя навстречу пожеланиям общественности, подкорректировать, чуть-чуть снизить высоту и т.п. Найдутся, увы, и эксперты с титулами, которые засвидетельствуют, что ничего непоправимого на Большой Никитской, 17 не случится. 

А мэрия с застройщиком будут надеяться, что повторного массового градозащитного протеста, как в январе 2019 года, не случится. Кто знает…

На самом деле единственно возможное «взвешенное решение» – если заявившимся в мэрию с подобными проектами будут без разговоров указывать на дверь. Еще лучше – спускать с лестницы.  

Но это в нынешней Москве невозможно представить. Увы. 

Разговоры неизбежны.

Только вести их нужно не за закрытыми дверями Градостроительно-земельной комиссии. Кстати говоря, если эта комиссия одобряет проекты агрессии против исторической Москвы, которые которые полгорода чуть ли не выводят на градостроительные баррикады – то эта комиссия окончательно себя дискредитировала. И не только себя, но и весь нынешний порядок принятия градостроительных решений. 

Эти решения должен принимать общегородской Совет по культурному наследию и развитию исторического города. С участием представителей власти, экспертов и общественности – как это давно делается в Санкт-Петербурге. Но в Москве нет такого совета, градозащитники с осени 2010 года призывают мэрию его создать. Но мэрии он не нужен, с ГЗК гораздо удобнее, не правда ли?

Градостроительные решения в историченской Москве невозможно принимать так, словно в пустыне. Гораздо правильнее принимать их в Москве – историческом поселении, каковым она является по сути. Причем  в историческом поселении с утвержденными на федеральном уровне предметом охраны, регламентами и режимами застройки, архитектурными решениями и т.п. Это, конечно, не панацея от всех бед, но все же действенное лекарство от градостроительного произвола и девелоперской агрессии.

Именно поэтому, конечно же, Москва не имеет такого статуса. Без него властям и девелоперам гораздо удобнее, не правда ли?

И получается, что надежда остается только на гражданское общество и общественную солидарность. 

Фото: “Архнадзор”; видео: “Рупор Москвы”