Домострой и домоснос

За восстановление памятника архитектуры судят, за снос или незаконное строительство – милуют

Константин Михайлов

С высоких трибун часто говорят о том, что отечественные памятники архитектуры без частных инвесторов не спасти, что их нужно в реставрацию завлекать и заманивать преференциями, льготами, почетными грамотами и всяческим бережным отношением.

И это очень правильно.

С высоких трибун столь же часто говорят о том, что разрушителям отечественного наследия нужно препятствовать, им противостоять и вообще поступать с ними по всей строгости закона. 

И это еще более правильно.

Но если спуститься с высоких трибун, то открываются интересные парадоксы. Частных инвесторов в восстановление наследия грозят привлечь к суду, а вот разрушителей норовят уберечь от возмездия. 

В подтверждение – три истории трех домов.

Первая, оптимистическая. Новозыбков

Однажды в 2014 году преподаватель Высшей школы экономики Наталья Краснова оказалась в городке Новозыбкове Брянской области и влюбилась в деревянный дом фабриканта Осипова (см. заглавное фото). Так уж неотразимы были резные узоры на фасадах и башенка со шпилем. Что с того, что башенка покривилась, а дом, казалось, дышал на ладан? Это ведь был дом-мечта.

«Мы хотели купить старинный дом под реставрацию. Ездили в Коломну, Владимир, Зарайск, смотрели умирающие дома. В конце 2013 года я стала смотреть на Авито. В декабре попалось объявление — в каком-то Новозыбкове продается за миллион рублей особняк. Мы поехали и через три недели стали собственниками дома Осипова», – рассказывает теперь Наталья Краснова журналистам. 

Наталья с мужем Дмитрием Кузиным купили старинный особняк, заброшенный еще в 1990-е годы, и принялись его восстанавливать – на свой страх и риск. 

О том, что это здание – памятник архитектуры, по словам супругов, их никто не предупреждал. В официальных документах никаких обременений на эту тему прописано не было. 

С другой стороны, по внешнему виду дома с башенкой и готическими окошками наличие охранного статуса можно было заподозрить, да и перечни памятников архитектуры в Брянской области отнюдь не секретны. Но тем не менее, семейная версия такова: не знали. 

Тем более, что обретенную историческую недвижимость надо было срочно спасать.

«Дом умирал, – пишет Наталья Краснова в соцсетях.  – Умирал уже много лет. Ветрами давно уже сдуло кровельное железо, дожди заливали сруб более 15 лет, гниение брёвен сруба и стропил крыши уже нельзя было остановить, начался лавинный обвал штукатурки, резной висячий декор сильно прогнил и обваливался, падали и разбивались на осколки бетонные наличники окон, гнилые брёвна уже не выдерживали тяжести двух метровых оконных блоков и те просто вываливались из проёмов, прогнили деревянные конструкции башни».

Новые хозяева привлекли к делу знакомых реставраторов, причем лицензированных, известных удачным восстановлением других памятников деревянного зодчества на средства частных инвесторов – «Дома со львами» в Саратовской области и Асташовского терема в костромских лесах. Разработали проект восстановления дома, набрали кредитов (по которым до сих пор не расплатились) и принялись его реализовывать. Все отпуска и выходные проводили в Новозыбкове. В доме хозяева намеревались устроить культурный или образовательный центр. 

Работы шли несколько лет – причем в прямом смысле слова на глазах у всего города. Стройку-то не утаишь, да никто секретов и не делал. Сделали посвященный дому сайт, завели в соцсети профиль дома   и публиковали в нем новости и репортажи, водили в дом экскурсии, не скрывались от местных журналистов, с 2014 года исправно писавших об этой реставрации. Выправили кренившуюся башню, перестроили аварийные стены, стали приводить в порядок интерьеры. 

Местные краеведы и активисты Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры радовались: в кои-то веки в их городе частный собственник реставрирует исторический дом, да еще и не тайком, все готов показывать и рассказывать.

И вдруг в декабре 2019 года в офис реставрационной компании позвонили из Управления по охране объектов культурного наследия Брянской области и пригрозили лишением лицензии, а хозяевам – привлечением к суду.

Потому что работы на объекте культурного наследия не были с Управлением согласованы. А по всем законам такое согласование требуется. 

Где было Управление начиная с 2014 года, почему оно пять лет безмятежно наблюдало за незаконными работами и не пыталось вмешаться или предостеречь собственника – не известно. Возможно, профессионалы брянской госохраны были заняты: в последние годы региональный орган охраны памятников несколько раз реорганизовывали, а об одном из его руководителей общественники публиковали в областных СМИ обличительные письма со списками утраченных исторических объектов… В 2017 году, например, когда в Брянске частный собственник сносил средь бела дня дом купца Баженова, работники охранного управления вышли на объект, оставили рабочим телефон, чтобы собственник позвонил, а он не позвонил – «сделали что могли».  Дом, естественно, снесли.

Зато в Новозыбкове, подождав пять лет, госорган проявил всю строгость к самовольным реставраторам.

Как пишет Наталья Краснова, она позвонила в Управление, и разговор вышел такой: «Поступил сигнал, и они обязаны на него отреагировать. Что за сигнал? Молчат.

По-человечески они меня понимают, благодарны за спасение дома, но обязаны подать в суд. Почему никогда со мной раньше не связывались? Потому что не могут никак найти мои контакты. С 2014 года! На вопрос, что мне теперь делать, отвечают: «Как - что делать? Ждать, когда будет повестка в суд»».

Если она будет, хозяевам исторического дома, грозит, скорее всего, административная ответственность и штрафы. 

После поднявшегося в Новозыбкове и Брянске шума Управление по охране памятников Брянской области, судя по всему, решило судебное преследование пока не форсировать. Представители госоргана встретились с инвесторами-партизанами и «предложили «дорожную карту» по формированию пакета документов, которые в дальнейшем исключат недопонимания в реставрационной и надзорной линиях работ», – как аккуратно формулирует Наталья Краснова. 

Дай Бог, чтобы эта дорожная карта привела памятник к окончанию реставрации. 

Я вовсе не за то, что инициатива реставрации и восстановление памятников за свой счет освобождала бы от исполнения законов. Но странно было бы увидеть, как государство пять лет не вмешивается в процесс, а потом, когда он уже доведен почти до финала, приходит и говорит: «Нарушаем? Пройдемте, граждане».

Вторая, патетическая. Уфа

В столице Башкирии только что начался очередной судебный процесс по делу о сносе объекта культурного наследия – «Дома с мастерской» на улице Нехаева, 110. 

Его уничтожил в августе 2019 года – без всяких разрешений и согласований – частный собственник, врач Финат Нигманов. Он просто нанял рабочих, чтобы расчистить земельный участок от старых построек. 

Теперь собственник говорит, что об охранном статусе ничего не знал. Даже если и не знал, то узнал в процессе сноса от сотрудников Башкультнаследия –республиканского Управления по охране памятников. Они пытались остановить экскаватор: пришли на место вместе с полицией. Но когда полицейские уехали, экскаватор вновь заработал и быстро расправился с памятником архитектуры.

Вообще-то уничтожение объекта культурного наследия – это в чистом виде 243-я статья Уголовного Кодекса. Башкультнаследие подавало заявление в полицию, но уголовное дело не возбудили. Врача-разрушителя привлекли к административной ответственности и присудили к штрафу в 40 тысяч рублей.

Но упорное Башкультнаследие  на этом не остановилось и в декабре 2019 года добилось судебного решения о восстановлении порушенного памятника за счет владельца. Согласно ему, Финат Нигманов обязан был возместить весь комплекс расходов по воссозданию объекта – около 25 миллионов рублей. 

Что тут началось! Многочисленные публикации в республиканских и городских СМИ о семье несчастных врачей, которых хотят пустить по миру из-за какой-то «развалюхи». Судебные апелляции, жалобы в Москву. Дошло до того, что делом заинтересовался Следственный комитет РФ. Его руководитель Александр Бастрыкин дал башкирским следователям поручение провести проверку ситуации, изучить доводы pro et contra и даже дать правовую оценку действиям (бездействию) местных чиновников. 

Не исключено, что именно этот общественно-политический резонанс способствовал тому, что в январе 2020 года Ленинский районный суд Уфы отменил свое же решение о взыскании с собственника уничтоженного памятника 25 миллионов рублей. Башкультнаследие с таким поворотом дела не согласилось – предстоят новые судебные туры.

Я не знаю, чем кончится эта история, но на данный момент мораль сей басни получается простая: разрушителям наследия как бы дается сигнал – крушите, не бойтесь. Подстрахуем, пожалеем, жалостную кампанию в прессе устроим, а не поможет – СК призовем на помощь, чиновников-контролеров приструним. 

Да и людям государевым, за охрану памятников ответственным – сигнал: и на вас закон в случае чего найдется, развалюшки свои охраняйте, но уважаемых людей не обижайте притом.

Попахивает бредом?

А какие еще выводы можно сделать из этой истории?

Третья, фантастическая. Ростов Великий

Ростов Великий знаменит не только ансамблем Ростовского Кремля (Митрополии), который включен в Предварительный список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. В Ростове есть еще окружающая весь центр города внушительная земляная крепость XVII века. С валами и бастионами, построенная выписанным из Голландии мастером Яном Корнилием ван Роденбургом. Теперь из Нидерландов ездят в Ростов изучать его заграничное творение.

Так вот, прямо на валах этой земляной крепости, с видом на Ростовский Кремль, некий частный собственник, предприниматель, глава многодетной семьи Александр Сидоров построил себе домик.  Милый такой домик в 140 квадратных метров. Без всяких согласований, в границах территории объекта культурного наследия, что строжайше запрещено законом. 

Справедливости ради, надо сказать, что домик тут и раньше был, только площадью чуть более 12 квадратных метров.

Начиная с лета 2018 года областной Департамент охраны культурного наследия выписывает хозяину предостережения и предписания о сносе незаконного и несогласованного строения, загораживающего к тому же вид на Ростовский Кремль, без пяти минут объект Всемирного наследия. 

Собственник поначалу «парировал», что он намеревается открыть в своем самострое некий Этнографический музей. Но в законе об охране памятников нет исключений для этнографических музеев.

И тогда собственник оспорил предписание охранного департамента в Арбитражном суде Ярославской области. И – выиграл: суд признал предписание незаконным, приняв во внимание… заключение ООО «Строй-Фаворит» об отсутствии нарушений проекта зон охраны Ростовского Кремля. Как будто оно может подменить собою разрешение госорганов или акт государственной историко-культурной экспертизы.

Это решение суда обжаловано департаментом охраны памятников, в феврале 2020 года прошел суд второй инстанции. И… закончился в пользу собственника.

Но при этом, как сообщили мне в госоргане охраны памятников Ярославской области, во властные московские инстанции, не исключая администрации Президента РФ, «рассылается информация, дискредитирующая департамент, о том, что действия департамента направлены на лишение жилья многодетной семьи».

Прямо-таки продолжение уфимской истории. Там врачей охрана памятников пускает по миру, в Ростове Великом охрана памятников детей выгоняет на улицу… А жить многодетная семья собиралась, видимо, в Этнографическом музее.

Общественники-градозащитники Ярославской области тем временем пишут обращения в прокуратуру, российский Комитет ИКОМОС, Комиссию РФ по делам ЮНЕСКО, Центр Всемирного Наследия: Кремль еще во Всемирное наследие внести не успели, а виды на него уже уродуют.

Постскриптум

Охраной памятников, похоже, в России и впрямь вскоре начнут детей пугать. Очень удобно: стоит вспомнить о законе, защищающем наследие – застройщики начинают прикрываться гуманными профессиями, прекраснодушными намерениями и детскими страданиями. У какого ж судьи сердце не дрогнет?

Но чем больше таких исключений из правил – тем меньше, собственно, наследия, которое эти правила охраняют и сохраняют. А когда правила исчезнут, потому что охранять станет нечего – тогда и исключений не потребуется.  

На таком фоне суд, которым грозили людям, восстановившим памятник в Новозыбкове, кажется воплощением старого принципа «Бей своих, чтоб чужие боялись». 

Вот только не будут они бояться, если поймут, что «своих» бьют, а «чужих» милуют.

Текст опубликован в журнале «Огонек», № 5 от 10 февраля 2020 года