Реновация Донского кладбища

Почему проект реконструкции колумбариев под стенами монастыря хотели показать мэру, но не москвичам  

Наталья Самовер

Идея реновации, победно шествуя по российской столице, добралась до кладбищ. Пока до одного – Донского. Лиха беда – начало. 

Реновация, как и было сказано

29 мая 2019 года в московском Донском монастыре и на примыкающем к нему Донском кладбище (иначе Ново-Донском, расположенном за стенами монастыря) ожидали высоких гостей – мэра Москвы Сергея Собянина и федерального министра культуры Владимира Мединского. Гости, однако, удостоили вниманием только монастырь и ведущиеся там реставрационные работы; на кладбище они не пошли, а между тем их там ожидало нечто необычное.

Информационный щит, подготовленный к визиту, исчез сразу же, как стало ясно, что он не понадобился. Его содержание не предназначалось для чужих глаз, однако неравнодушный прохожий все-таки успел его сфотографировать. Вот он.

Проект реконструкции Донского кладбища. Информационный щит

Если коротко, то в рамках реализации «проекта комплексного благоустройства территории Донского кладбища» ГБУ «Ритуал» намерено в течение трех лет снести самый старый из двух крытых колумбариев, находящихся на территории Донского кладбища, а также все открытые колумбарии (в общей сложности несколько десятков колумбарных стен), включая даже ограду кладбища, которая с внутренней стороны представляет собой колумбарий. На месте снесенных сооружений предполагается построить новые аналогичного назначения и перенести туда захоронения из старых. Кроме того, «Ритуал» намерен освободить от колумбарных ниш стену Донского монастыря, смежную с кладбищем, и вынести урны из помещения ныне действующего храма свв. Серафима Саровского и Анны Кашинской. Для решения этих задач планируется строительство дополнительных колумбариев на свободных территориях кладбища. В процессе предполагается дважды перемещать урны, извлеченные из старых ниш – сначала на временное хранение, а затем на новое место.

По подсчетам ГБУ «Ритуал», в общей сложности таким манипуляциям подвергнется содержимое 63254 ниш.

В качестве «сухого остатка» описанных мероприятий должен образоваться «свободный резерв» в количестве 3714 колумбарных ниш. Далее эту тему информационный щит не развивал, но нетрудно догадаться, что это позволит легально возобновить продажи мест для захоронения урн на престижном кладбище, формально закрытом уже больше двадцати лет.

Да, это типичная реновация, хотя и придуманная раньше, чем это слово громко зазвучало применительно к жилищному строительству. Проект такого своеобразного «благоустройства» по заказу Департамента торговли и услуг города Москвы был разработан АО «Зеленоградпроект» имени И.А. Покровского еще в 2014 г. Представленный тогда же городским властям, он показался им в целом приемлемым, но несколько дороговатым для городского бюджета. Легко представить, к чему может привести уменьшение сметной стоимости предусмотренных проектом работ, но именно над этим, как написано на информационном щите, сейчас работает ГБУ «Ритуал». Отказываться от мечты о прекрасном Донском кладбище будущего он не собирается.

Визуальную картину этого будущего демонстрирует другой графический планшет, который автору этих строк довелось увидеть собственными глазами. Там фотографии удручающего состояния существующих колумбариев соседствуют с рендерами, изображающими в точности те же самые сооружения, волшебным образом преображенные в новый материал - аккуратный красный кирпич с уходящими вдаль рядами черных табличек.

Таковы намерения Департамента торговли и услуг и ГБУ «Ритуал», которыми последнее хотело поделиться с мэром Москвы. Ознакомление жителей города с деталями замысла, реализация которого непосредственно затрагивает десятки тысяч семей, в планы, как мы видим, не входило.

Впрочем, нельзя сказать, что информации о грядущих переменах на кладбище совсем нет. С начала года посетителей закрытых сооружений встречает объявление о том, что уже во II квартале текущего года начнется некая реконструкция колумбариев.

В администрации кладбища встревоженных людей успокаивают довольно оригинальным образом: «Да, существует проект реконструкции, но денег пока нет. Не волнуйтесь, когда дойдет до вашего колумбария, вас известят. Нет, от вас ничего не потребуется. Мы все сделаем сами». Другими словами, родственников погребенных обещают оповестить лишь в тот момент, когда процесс примет уже необратимый характер. Происходящее с прахом их близких они контролировать не смогут.

Реализации этих планов действительно препятствует только одно – отсутствие финансирования. Вероятно, стремлением сподвигнуть мэрию к выделению средств на радикальную реновацию Донского кладбища и объяснялось намерение продемонстрировать мэру вышеописанный информационный щит.  

«Как я могу быть уверена, что мне вернули моего папу?»

Желание заинтересованных сторон как можно дольше сохранить в тайне детали предстоящей реконструкции понятно, поскольку ознакомление с ними повергает большинство людей в шок.

Представим себе, что все происходит на обычном, традиционном кладбище. Кто-то придет и вскроет могилу ваших близких. Их гробы достанут чужие люди и куда-то унесут. Пока их останки, вынутые из могилы, будут лежать где-то на складе, склеп, где, как вам казалось, они обрели покой, уничтожат. Памятник, установленный вами, разобьют и выбросят. А потом вы придете на кладбище и не узнаете ни могилы, ни привычных «соседей», ни самого кладбища. Вам укажут новый холмик - один из сотен таких же, на котором будет стоять новенькая казенная табличка со знакомыми именами. «Это для вашего же блага, – объяснят вам. – Прежнее кладбище было старое и все заросло крапивой. И памятник ваш был старый, покосился и перестал блестеть. Зато видите, как хорошо теперь стало?» 

«Надругательство! – скажет на это кто-то. – Невыносимое, чудовишное, оскорбительное надругательство. Не над мертвыми, а над живыми, над их чувствами». 

А если проделать то же с колумбарным некрополем? 

«Как я могу быть уверена, что мне вернули моего папу? – ужасается женщина, которой спокойный, любезный сотрудник «Ритуала» только что объяснил, что все манипуляции с урной будут произведены без ее участия. – Как я могу быть в этом уверена?! Ведь это все равно, что ребенка в роддоме перепутать...»

Лучше и не скажешь.

Мертвые беззащитны, как младенцы, и так же дороги роду, членами которого они являются. От способа захоронения это не зависит.

А если род прекратился или волею судеб оказался далеко от Москвы? В колумбариях Донского монастыря множество захоронений, вид которых свидетельствует о давней заброшенности. Какова будет их участь в процессе реконструкции мест их упокоения? Кто вправе хотя бы задать такой вопрос? Кто защитит их? Разве все мы – не единый род человеческий, которому дороги все усопшие?

Слишком велик соблазн в процессе реконструкции потеснить безродных мертвецов для увеличения того самого «свободного резерва»...

Но и самых благополучных случаях массовый перенос захоронений в новые ниши неизбежно будет сопровождаться утратой материальных носителей памяти.

Новая колумбарная ниша, согласно проекту, будет иметь габариты 40×40 см при глубине 30 см. Это меньше ниш исторических колумбариев, а значит, содержимое некоторых старых ниш может не уместиться в новых. И даже при желании, даже при самом бережном обращении – из старых стен в новые не удастся перенести колумбарные плиты, поскольку значительная часть существующих ниш имеет прямоугольный, а не квадратный формат. Впрочем, возиться со старыми плитами никто и не собирается. Визуализация будущего Донского кладбища изображает одинаковые черные квадратики - новые плиты, которыми Департамент торговли и услуг и ГБУ «Ритуал», очевидно, намерены в централизованном порядке снабдить захоронения после уничтожения существующих. Вопрос о правомерности подобного обращения с намогильными сооружениями, изготовленными на частные средства, требует отдельного рассмотрения, а пока обратим внимание только на то, что вместе с подлинными колумбарными плитами, сделанными в разное время из разных материалов, пестреющих различными шрифтами и нередко нестандартными обрамлениями, уйдут и портреты - тысячи человеческих лиц, которыми сейчас глядит на посетителей это удивительное кладбище.  

Никаких стеклянных дверец, позволяющих видеть содержимое ниш, в проекте нет. В прекрасном Донском кладбище будущего предусмотрен только один морфотип захоронения, соответствующий современному состоянию культуры колумбария, а значит  урны с портретами и надписями, заботливо украшенные как маленькие надгробные памятники, будут наглухо замурованы под теми же казенными табличками.

Все, что родные усопших с любовью годами вкладывали в оформление ниш, все их стремления индивидуализировать захоронение в память о неповторимой личности покойного, будут сведено к нулю. Разнообразия памяти и скорби, отражающего естественное разнообразие жизни, на этом кладбище не станет. И вот тогда – только тогда! – там действительно воцарится смерть.

Торжествующее однообразие – самый мощный образ смерти, стирающей живую индивидуальность, оставляющей от человека одну безличную персть, с которой удобно оперировать как с товаром на складе. 

Что такое Донское кладбище

Донское кладбище, которое иногда называют Новым Донским, чтобы отличить от старинного монастырского некрополя, было создано в 1903 г. на участке, примыкающем с юга к ограде Донского монастыря. В то время это было обычное православное кладбище. В первые два десятилетия его существования там успели произвести совсем немного захоронений. В частности, там упокоились председатель Первой Государственной Думы, выдающийся политический и общественный деятель Сергей Муромцев, дочь Пушкина Мария Александровна Гартунг, художник Валентин Серов и композитор Сергей Танеев (останки последних двоих в советское время были перенесены на Новодевичье кладбище). 

Была построена и кладбищенская церковь, освященная в 1914 г. во имя святых Серафима Саровского и Анны Кашинской. Задуманная архитектором Иваном Кузнецовым как храм-усыпальница, она предусматривала места для традиционных захоронений в подклете. 

В середине 1920-х годов был принято решение разместить на Новом Донском кладбище первый в Москве крематорий, а территорию кладбища использовать для захоронения праха кремированных. Создание Донского крематория стало одним из самых ярких и знаковых проектов периода коммунистической «бури и натиска». Кремация умерших в то время противопоставлялась традиционным похоронам «гробом в землю» не только в рамках государственной антирелигиозной политики, но и как реальный прорыв в светлое будущее, как символ новой общественной гигиены и одна из самых современных технологий коммунального хозяйства, в которых нуждались бурно растущие города.

Так выглядела Серафимовская церковь перед тем, как обернуться крематорием

Первый московский крематорий. Фото конца 1920-х гг.

В 1926 - 1927 гг. церковное здание было радикально реконструировано по проекту Дмитрия Осипова - автора знаменитого Монумента Советской Конституции, располагавшегося напротив здания Моссовета на бывшей Скобелевской площади. В 1934 г. кремированный прах самого архитектора будет захоронен в одном из залов крематория. 

Надгробие архитектора Д.П. Осипова работы скульптора Георгия Мотовилова

В подклете бывшей церкви были установлены две печи германской фирмы «Топф и сыновья» – лидера в области производства оборудования для кремации, продукция которой позднее найдет применение в нацистских концлагерях. Наземную часть здания переоборудовали, разместив в центре ритуальный зал, а в боковых нефах – стеллажи-колумбарии, предназначенные для размещения урн с прахом. Размеры и конструкция ниш, снабженных стеклянными дверцами, позволяли со временем добавлять новые урны, превращая ниши в семейные захоронения.

Осенью 1927 г. крематорий на Донском кладбище вступил в эксплуатацию. 

По завершении процедуры кремации прах помещался в запаянную металлическую капсулу, а та – в декоративную урну, которая устанавливалась в закрытом или уличном колумбарии. Так в нашу страну пришла новая погребальная культура, связанная не с традицией, а с модерном.

Донское кладбище. В колумбарии 1-5

До сих пор поражающее многих открытое хранение урн в нишах за стеклом, в сущности, ничем не отличается от привычного захоронения в землю или в склеп. Капсула с прахом при этом является аналогом гроба, а аналогом могилы, в которую помещен гроб, выступает урна. Она скрывает от наших глаз капсулу с прахом так же, как могильный холм скрывает в себе гроб. Колумбарий же - аналог кладбищенского участка. Вид могильных холмов, обозначающих присутствие под ними погребений, обычно не вызывает ни ужаса, ни отвращения. И так же спокойно люди, привыкшие к виду колумбария, воспринимают ряды ниш с урнами. 

Подобно могильным холмам погребальные ниши украшались венками и цветами, иногда урна устанавливалась на декоративный постамент, по форме напоминающий в традиционный надгробный памятник, иногда прямо на ней помещался портрет усопшего и делалась надпись-эпитафия – все эти особенности формирующейся погребальной культуры колумбария можно проследить в захоронениях Донского кладбища.

Донское кладбище. Захоронения в колумбарии 11

Колумбарное хозяйство Донского кладбища быстро росло. Захоронение урны в закрытом колумбарии и тем более прямо в здании крематория (современный колумбарий 1-5) стоило недешево, места же в открытых колумбариях на улице предоставлялись бесплатно. Ниши для захоронений были устроены в цокольной части стены Донского монастыря и башен (там, где территория кладбища примыкала к монастырской ограде), по внутреннему периметру кладбищенской стены и в отдельно стоящих колумбарных стенах, которых со временем становилось все больше. 

В 1938 году рядом со зданием крематория был построен большой закрытый колумбарий, подобно церкви имевший два яруса – наземный и подземный (современный колумбарий 7-8-16). В 1960 г. напротив него сооружается второе аналогичное здание (современный колумбарий 18), фасад которого перекликался с колумбарием 1938 года. Таким образом завершилось архитектурное оформление площадки перед входом в здание крематория. Новое колумбарное здание, в отличие от старого, было разделено на два этажа и не имело подземного уровня.

Донское кладбище. Колумбарий 7-8-16

Донское кладбище. Колумбарий 18

Тем временем территория между колумбариями плотно заполнялась небольшими могильными участками, предназначенным для погребения урн в землю, и они, разумеется, тоже становились родовыми захоронениями. На сегодня самое «многолюдное» из них, судя по надписям на надгробном памятнике, вмещает прах 19 человек.

Имена архитекторов, проектировавших погребальные сооружения на Донском кладбище, пока не установлены, но, несомненно, их работы представляют интерес с точки зрения истории архитектуры кладбищенских сооружений.

Донское кладбище. Колумбарий 11

Самые ранние из уличных колумбарных стен, построенные в середине 1930-х (колумбарий 11), отличаются лаконизмом и изяществом пропорций. Украшенные пилонами, чуть расширяющимися книзу, завершенные массивными карнизами, они несут в своем облике традиционную для европейской архитектуры подобных сооружений аллюзию на древнеегипетскую архитектуру.

Закрытый колумбарий 7-8-16, построенный в 1938 году в стиле конструктивизма, в наземной части поражает обилием света и необычной высотой (девять рядов ниш), а в сумрачной подземной части отличается обильным лепным декором.

Донское кладбище. В колумбарии 7-8-16

Колумбарии 1А и 2А, возведенные в середине 1950-х годов, решены в характерном для того времени триумфальном духе. Они имеют сложную композицию с высокими полукруглыми пилонадами, отдельно стоящими приземистыми саркофагами и закрытыми перистильными двориками. 

Здание колумбария 18, построенное в 1960 г., маловыразительное само по себе, украшено огромным барельефом «Вечный круговорот» работы Эрнста Неизвестного.  Мозаики, выполненные по его же эскизам, украшают простые по форме стены в колумбарии 20, построенном в 1966 году.

Донское кладбище. Барельеф "Вечный круговорот" работы Эрнста Неизвестного на стене колумбария 18

Все эти сооружения, кроме колумбария с барельефом, согласно плану «благоустройства» Донского кладбища, обречены на снос.

Богато Донское кладбище и скульптурными надгробиями работы известных мастеров ХХ века - того же Эрнста Неизвестного, а также Паоло Трубецкого, Ивана Шадра, Сергея Меркурова, Георгия Мотовилова, Евгения Вучетича, причем значительная часть из них располагаются именно в закрытых колумбариях, подлежащих разорению в рамках задуманной реновации.

Отдельно следует упомянуть бесконечное многообразие форм урн и надгробий – начиная от керамических и каменных ваз и кончая деталями настоящих авиационных моторов, а также сохранившиеся в некоторых нишах погребальные ленты и другие уникальные элементы декора полувековой и более давности. Ветхие и хрупкие, они все еще существуют лишь благодаря тому, что человеческая рука не касалась их несколько десятилетий.

Захоронение летчика-испытателя П.И. Лозовского

Особенно бросаются в глаза детские захоронения, особенно довоенные, когда-то обустроенные с трогательной нежностью. 

С 1982 г. кремации прекратились, и в здании крематория совершались только церемонии прощания с умершими. И наконец в 1992 г. Донское кладбище было официально закрыто для новых захоронений, за исключением родственных. К этому моменту оно стало самым большим некрополем Москвы. Опираясь на данные ГБУ «Ритуал», можно предположить, что в одних только колумбариях, подлежащих реновации (63254 ниши), покоится прах около 120 тысяч человек, а общая численность погребенных на семи гектарах Донского кладбища, очевидно, приближается к 200 тысячам. 

Для наглядности: 200 тысяч – это население такого города, как Псков или Южно-Сахалинск.

Донское кладбище. Колумбарий 2А

Исторические некрополи – часть культурного наследия нации. Это, безусловно, относится и к некрополю Донского кладбища – выдающемуся памятнику ХХ века, запечатлевшему в себе его невероятные – на разрыв –противоречия.

ХХ век предстает здесь не столько в облике архитектуры (подчас очень интересной) или специфической погребальной культуры, сколько в как время людей.

Благородные, светлые личности, пламенные идеалисты, мужественные, трезвые реалисты, гении, первооткрыватели, герои, созидатели погребены рядом с предателями, конформистами, лжецами, убийцами и разрушителями. Смерть всех уровняла. Они упокоились рядом так же как жили – существуя в одном историческом времени, дыша одним воздухом, глядя в глаза друг другу.

И множество обычных людей, о которых мы не знаем ничего, кроме того, что они просто жили в том же ХХ веке, просто были ХХ веком. 

ХХ век ушел в историю, и это дает памяти о нем такое же безусловное право на существование, как то, которым защищена память о XVIII–XIX веках на соседнем старом кладбище Донского монастыря.

Захоронение неизвестного

Сегодня Донское кладбище считается закрытым, что, впрочем, не мешает появлению там новых и новых захоронений, причем нетрадиционного для этого места вида – гробом в землю. Для их размещения уничтожаются последние газоны между колумбариями и сужаются дорожки. Осыпающийся фасад колумбария 7-8-16 затянут густой строительной сеткой, в некоторых залах колумбария 1-5, находящихся в здании бывшего крематория, нет света, не работает отопление, но никаких признаков ремонтных работ не заметно. Один из самых впечатляющих некрополей Москвы на глазах деградирует.

Все находящееся на его территории художественное и историческое богатство, за единичными исключениями, не является официально признанным культурным наследием, не защищено государственной охраной, и потому, видимо, Департамент торговли и услуг Москвы и ГБУ «Ритуал» считают себя вправе поступить с постройками, колумбарными плитами, портретами, лентами, детскими и игрушками и прочими кладбищенскими атрибутами как с обычным мусором, мешающим реализации грандиозных планов реновации.

Захоронение поэта Алексея Крученых

А был ли памятник? 

Человека, пожелавшего узнать, какие все-таки охраняемые объекты культурного наследия находятся на территории Донского кладбища, ждет немало удивительных открытий.

Прежде всего он столкнется с разнобоем в описании местоположения объектов. В поисковых системах городского и федерального уровня можно обнаружить следующие адреса, относящиеся к Донскому кладбищу: «г. Москва, Орджоникидзе ул., 4, Кладбище 1-го Донского крематория», «г. Москва, Орджоникидзе ул., д. 4, Донской 1-й крематорий», «г. Москва, Донской 1-й крематорий», «г. Москва, Донской крематорий», «г. Москва, ул. Орджоникидзе, д. 4, Донское кладбище», и даже настоящий географический оксюморон - «г. Москва, Старое кладбище быв. Донского монастыря, крематорий». 

При этом некрополь на монастырской территории описывается адресами: «г. Москва, Старое кладбище быв. Донского монастыря» и «г. Москва, кладбище быв. Донского монастыря».

Донское кладбище начинается у стен Донского монастыря

Такая путаница адресов, которая сложилась исторически, значительно затрудняет поиски и составление списка объектов культурного наследия на интересующей нас территории,. Но преодолев эту первую трудность, любознательный гражданин сталкивается со второй – оказывается, что данные различных специализированных баз данных не совпадают. 

Так, на Портале открытых данных Правительства Москвы в разделе о культурном наследии можно найти сразу три отдельных объекта культурного наследия регионального значения типа «кладбище» под названием «Донской крематорий», «Донской 1-й крематорий» и «Донское кладбище». Там же обнаруживается еще три ОКН того же типа, идентифицируемых с территорией монастыря: «Старое кладбище быв. Донского монастыря», «Кладбище Донского монастыря» и «Кладбище быв. Донского монастыря», причем первые два описаны как ОКН регионального значения, а последнее - федерального. 

Не стоит ломать голову над тем, что бы это значило. В Едином государственном реестре объектов культурного наследия, размещенном на сайте федерального Министерства культуры, ничего похожего не обнаруживается, т.е таких памятников просто не существует? 

Тот же Портал открытых данных Правительства Москвы содержит информацию о некоем ОКН федерального значения с удивительным названием «Урна с прахом Янки Купалы (Луцевича Ивана Доминиковича) (1882 - 1942) перезахоронен в Белоруссии». Местоположением этого объекта названо «кладбище бывшего Донского монастыря», хотя на монастырской территории захоронения после кремации не производились, и урну с прахом белорусского поэта логично было бы искать на Донском кладбище. Однако не ищите ее там. В Едином государственном реестре никакие объекты, связанные с Купалой, вообще не числятся, поскольку его прах еще в 1962 году был перенесен в Минск, причем вовсе не с Донского кладбища, а с Ваганьковского. 

Относительно могилы знаменитого архитектора-реставратора Петра Барановского московский портал и федеральный реестр утверждают, что она находится в Донском крематории, хотя на самом деле Барановский погребен на территории Донского монастыря. А вот насчет категорийности объекта источники между собой не согласны: в федеральном реестре могила Барановского числится памятником регионального значения, а в московской информационной системе - выявленным.

В то время как городской портал насчитывает на Донском кладбище целых восемь памятников регионального значения, обозначаемых как братские могилы, только две из них обнаруживаются в Едином государственном реестре. Стало быть остальные шесть – памятники-призраки.

Донское кладбище. Захоронение летчика С.П. Горбунова в интерьере колумбария 1-5

Столь подробно описывать ситуацию, возможно, и не стоило бы, учитывая, что по умолчанию наиболее авторитетным источником информации об объектах культурного наследия является база данных Единого государственного реестра, но ведь московский портал тоже имеет официальный статус. Размещенный в сети от имени Правительства Москвы, он существует именно для того, чтобы снабжать достоверной информацией в первую очередь жителей самого города.

Так сколько же объектов культурного наследия на территории Донского кладбища? Согласно данным Единого государственного реестра, 21: две братские могилы (могила летчиков, погибших в авиакатастрофе в сентябре 1944 г.; захоронение перенесено в 1994 г. из Читы, и могила воинов Кремлевского гарнизона, погибших на боевом посту при защите Московского Кремля в 1941–1943 гг.), а также десять индивидуальных могил (точнее захоронений урн в земле) и девять урн, находящихся в колумбариях. Большинство – памятники регионального значения, за исключением двух федеральных – урн с прахом актера Я.В. Орлова-Чужбинина, находящейся в одной из стен 14-го колумбария, и видного ученого-экономиста академика Академии наук СССР С.И. Солнцева, захороненного в помещении бывшего крематория (колумбарий 1-5).

Оба памятника федерального значения попадают под задуманную реновацию.

Донское кладбище. Мемориал Председателя Первой Государственной Думы России С.А. Муромцева

При этом тщетно было бы искать в федеральном реестре могилу и монументальное надгробие председателя Первой Государственной Думы Сергея Муромцева – совместное произведение архитектора Федора Шехтеля и скульптора Паоло Трубецкого. Если верить Порталу открытых данных Правительства Москвы, это всего лишь выявленный объект культурного наследия. 

Не охраняются государством три общие могилы «невостребованных прахов», куда с начала 30-х до начала 50-х годов после тайных ночных кремаций высыпали прах казненных жертв политических репрессий – в общей сложности более 5 тысяч человек. Среди них маршалы Михаил Тухачевский и Василий Блюхер, писатель Исаак Бабель, режиссер Всеволод Мейерхольд, конструктор Леонид Курчевский, революционных, партийные деятели Григорий Зиновьев и Лев Каменев, члены Еврейского антифашистского комитета, жертвы «Ленинградского дела», деятели белого движения, иностранные граждане... Здесь же, скорее всего, скрыт и прах палачей, попавших под тот же каток – Николая Ежова и Лаврентия Берии.

Донское кладбище. Общая могила № 1

Если общие могилы № 1 и № 2 отмечены только скромными камнями, установленными на средства родных репрессированных, то могила № 3 богато обустроена и украшена бронзовой скульптурой скорбящей женщины. Это было сделано в 1996 году на средства бюджетов Москвы и Санкт-Петербурга, что, вроде бы, должно свидетельствовать об официальном признании значимости этого места. Увы, никакой историко-культурной ценности в этом и двух других массовых захоронениях жертв репрессий государство так и не усмотрело.

Донское кладбище. Общая могила № 3

Не имеет охранного статуса и мемориал на месте массового захоронения праха более 15 тыс. бойцов и офицеров, умерших от ран в московских госпиталях в 1941–1945 гг. Пафосный мемориальный комплекс даже не газифицирован, так что «вечный» огонь перед стелами с именами павших защитников Отечества зажигается от газового баллона только по особо торжественным случаям.

Донское кладбище. "Невечный огонь"

Не признаны культурным наследием надгробия работы известных скульпторов. Не имеют охранного статуса захоронения классиков русского авангарда Эль Лисицкого, Александра Родченко и его супруги дизайнера Варвары Степановой. Популярный у посетителей кладбища объект – могила актрисы Фаины Раневской – тоже не памятник... Можно было бы еще долго перечислять имена ученых, художников, музыкантов, писателей, артистов, врачей, военных, режиссеров, архитекторов, инженеров и др., которые составили честь и славу нашей страны в минувшем ХХ веке. 

Честь и слава не признаны культурным наследием.

Что делать? Ремонт и реставрация

Снос, снос, снос, снос... Это слово – ключевое для проекта кладбищенской реновации. Как выражался Максимилиан Робеспьер, «нельзя приготовить омлет, не разбив яиц». Впрочем, в случаях редевелопмента исторических территорий яйца, то есть обреченные объекты, обычно обвиняют в том, что они испорчены и негодны для приготовления омлета. Между тем все, кто знаком с проблематикой сохранения культурного наследия, прекрасно знают цену таким рассуждениям. 

Техническое состояние объектов на территории Донского кладбища очень разное. Объединяет их лишь одно – все они многие десятилетия не знали элементарного поддерживающего ремонта. Железо, покрывающее колумбарные стены, съедено ржавчиной, на крышах растут деревья, краска облезла, штукатурка осыпается, там и сям зияет голый кирпич. Здание закрытого колумбария 7-8-16, по замыслу архитектора, светлое и сухое, страдает от подсоса влаги из подземной части, гидроизоляция которой давно разрушилась. На всем – печать мерзости запустения, странной для столь престижного кладбища в самом центре города, бюджет которого перевалил за 2 триллиона рублей. 

Донское кладбище. Аварийная стена в колумбарии 17

Есть и объекты, находящиеся в явно аварийном состоянии. Несколько стен в колумбарии 17 накренились так, что их пришлось подпереть брусьями. Подземная часть закрытого колумбария 7-8-16 представляет собой ужасное зрелище – окна выбиты, стеллажи, украшенные лепниной, растрескались, пол усыпан осколками урн. Уцелевшие урны и капсулы с прахом вынесены, промаркированы и складированы в помещении второго закрытого колумбария в огромных глухих ящиках.

Донское кладбище. В подземной части колумбария 7-8-16

Представьте себе, что кто-нибудь поступил бы так с гробами, извлеченными из земли.

Что делать с такими проблемными объектами? 

Выбор между усугубляющейся с каждым годом деградацией и еще более разрушительной реконструкцией – ложный выбор. Любой честный инженер скажет, что аварийность это основание не для сноса, а для того, чтобы срочно озаботиться спасением объекта. Снос – крайняя мера, применяемая лишь тогда, когда все способы сохранения исчерпаны, или когда объект не представляет никакой ценности. Применительно к погребальным сооружениям сохранение целостности объектов и непотревоженных захоронений, очевидно, должно являться безусловным приоритетом даже в случае аварийности. С каждой аварийной постройкой надо разбираться индивидуально, разрабатывая проект ее укрепления. Выровнять накрененные стены, восстановить гидроизоляцию – все это можно и нужно было сделать еще при первых признаках неблагополучия. Вместо этого ситуация остается подвешенной в течение многих лет; технические проблемы усугубляются в ожидании, когда решится главный вопрос – о полной реновации всех построек на кладбище.

Упорное стремление вместо ремонта произвести тотальный снос и новое строительство не может не наводить на мысли о коррупции. Снос уничтожит явные признаки прежних нарушений, а новое строительство, учитывая сложные условия, в которых придется производить все работы, обещает некой подрядной организации госконтракт, весьма привлекательный по цене. Что уж говорить об изготовлении шестидесяти трех с лишним тысяч новых колумбарных плит...

Все это – избыточные, не вызванные необходимостью расходы городского бюджета.

Между тем, за примером того, как легко с помощью элементарного ремонта решаются большинство проблем открытых колумбариев, далеко ходить не надо. На самом видном месте у ворот несколько десятков метров кладбищенской стены (она же колумбарий 9) недавно отремонтированы. Сияет новая блестящая кровля, поверхность стены между нишами свежеоштукатурена и покрашена – сикось-накось, прямо поверх рассыпающихся дверец заброшенных колумбарных ниш, но зато ярко и чистенько. Эта красота возникла в ожидании того самого несостоявшегося визита мэра. А уже на следующем шагу, там, где продолжение стены скрывается за купами кладбищенской зелени, в свои права вступает разруха.

Донское кладбище. Колумбарий 9

А, право, жаль, что Сергей Собянин не зашел тогда на Донское кладбище. Одного взгляда на эту стену было бы достаточно, чтобы все понять про проект кладбищенской реновации, которым его пытались заинтересовать.

Храм-колумбарий: проблема совместимости

Отдельная проблема – состояние здания бывшего крематория по адресу: Донская пл., 1 строение 29, ныне совмещающего в себе действующий храм с колумбарием. На первый взгляд она кажется неразрешимой. «Совместить невозможно разделить» – где ставить запятую в этой фразе?

Серафимовский храм на Донском кладбище, бывший крематорий

С 1992 года это здание находится в безвозмездном пользовании Донского монастыря и снова называется Серафимовским храмом. За минувшие двадцать с лишним лет оно утратило конструктивистский облик, но и исторический облик ему не возвращен. Богослужения ведутся центральном нефе и в подклете, где в советские времена располагались печи крематория. Боковые нефы наземной части заняты колумбарием 1-5, самые старые захоронения в котором относятся к 1927 году. 

3018 ниш, отдельно стоящих постаментов и других конструкций для размещения урн заключают в себе прах около 7 тыс. человек. От действующего храма колумбарная часть отделена фанерными перегородками. 

Рассматривая весь объем здания как храм (несмотря на то, что в советские времена к нему были сделаны пристройки для расширения колумбария), монастырские власти воспринимают соседство с колумбарным некрополем как кощунство. Если к самой процедуре кремации Церковь относится более-менее терпимо, то захоронение праха кремированных она допускает только традиционное – в грунтовой могиле. Правда, это требование распространяется только на верующих, к которым никак нельзя причислить людей, чей прах погребен в урнах этого колумбария, однако это не мешает монастырским властям время от времени обращаться к властям города с просьбой вынести урны с глаз долой. 

Донское кладбище. Колумбарий 1-5 в Серафимовской церкви

Фактически речь идет об уничтожении уникального и старейшего в Москве колумбарного некрополя (первые случаи помещения урн в Кремлевской стене относятся к 1925–1926 гг., но то были захоронения праха людей, скончавшихся и кремированных за границей). 

Ничего подобного в России больше нет. 

Целостность и сохранность этого погребального комплекса поражают даже несмотря на позорное состояние, в котором он находится. Пока власти регулярно обещают удалить захоронения из храма (и нынешний проект «благоустройства» также это предусматривает), но не делают этого, вероятно, опасаясь общественного возмущения, ни одна из сторон – ни церковь, ни государство – ни вкладывает ни копейки в содержание злосчастного колумбария.

Колумбарий 1-5. Потолок с явными следами многолетних протечек

Между тем перенос урн на другое место вовсе не является единственно возможным выходом из положения. Баланс между конфессиональными нормами и сохранением исторического некрополя можно найти, если вспомнить многочисленные примеры того, как храмы инкорпорируются в иные объекты – жилые здания, училища, больницы, вокзалы и даже военные корабли. Во всех таких случаях храм занимает несколько помещений объекта, другие части которого используются для функций, зачастую весьма далеких от религии. Как в истории, так и в наши дни это является нормой. Использование именно этой модели сосуществование разных функций под единой крышей открывает возможность для решения центральной проблемы Донского кладбища.

Сооружение в интерьере капитальных стен, отделяющих храмовое пространство от боковых компартиментов, занятых колумбарием, позволит полностью изолировать их друг от друга. Устройство отдельных входов в колумбарии также не представляет затруднений, благодаря наличию в них дверей, которые сейчас не используются.

Дверь в колумбарии 1-5

Подобная несложная реконструкция обойдется городскому бюджету на порядок дешевле строительства нового закрытого колумбария. Дело существенно упрощается тем, что здание, находящееся в собственности города, не является объектом культурного наследия. 

Пространственное и функциональное зонирование здания вплоть до разделения объекта недвижимости в кадастре на разные помещения позволит в дальнейшем осуществить реставрацию его исторического ядра и, в частности, восстановить над храмом шатровое завершение с главой. А исторические колумбарии получат наконец настоящего, ответственного хозяина в лице ГБУ «Ритуал», который ликвидирует многолетние протечки, восстановит отопление, сделает в помещениях косметический ремонт и обеспечит безопасность находящихся там захоронений и художественных надгробий.

Надгробие в колумбарии 1-5

Стоит лишь городским властям проявить добрую волю, и потенциально конфликтная ситуация будет благополучно разрешена без обострения. 

В монастырской стене

С проблемой иного рода придется столкнуться применительно к открытому колумбарию 12, расположенному на северной границе кладбища. Там 1086 погребальных ниш устроены непосредственно в стене Донского монастыря и в цоколях башен по сторонам от ворот, некогда соединявших монастырь с территорией кладбища. Ограда Донского монастыря – памятник федерального значения. Сегодня ее состояние на этом участке требует серьезной реставрации. 

Монастырская ограда в виде крепостной стены с башнями возводилась в период, когда ей уже не придавалось оборонного значения и, как следствие, толщина стен относительно невелика. Учитывая, что глубина выемок в кладке достигает 40 см при внешних размерах ниш 35×45 см, реставрационным работам должны предшествовать инженерные исследования, которые ответят на вопрос, какое воздействие на древние постройки оказало существование в них в течение 80 лет колумбарных ниш.

Донское кладбище. Колумбарий 12, устроенный в южной стене Донского монастыря

Вслед за этим встанет главный вопрос: что делать с колумбарием в памятнике федерального значения? Существующий проект «благоустройства» Донского кладбища предполагает ликвидацию колумбария 12 и перенос урн на новое место, что равнозначно уничтожению исторически сложившегося некрополя ради реставрации объекта, являющегося его вместилищем.

Вопрос об отношении к историческим напластованиям на объекте культурного наследия - один из ключевых для реставрации. Времена, когда универсальным решением считалось приведение памятника к первоначальному виду, давно прошли; ценность материальных следов бытования объекта в разные исторические эпохи уже не подлежит сомнению, и просто так отмахнуться от них невозможно. 

Советский период в истории Донского монастыря и Донского кладбища был относительно недолгим – менее столетия, но отпечаток, оставленный им на объектах, переживших эти десятилетия – отпечаток самой истории России. В данном случае на весах лежит не только историческая память места как при обычной архитектурной реставрации, но и важнейший моральный императив, требующий от живых уважения к усопшим. Разорение некрополя под предлогом реставрации памятника, нарушение покоя человеческих останков, перенос их на новое место, не мотивированный обстоятельствами непреодолимой силы, – такие действия могут вызвать ассоциации не столько с сохранением культурного наследия, сколько с худшими большевистскими практиками вроде ликвидации кладбищ для расчистки участков под строительство или создания на их месте парков для «культурного» отдыха трудящихся. 

Колумбарий 12. Ниши в монастырской стене

О возможности мирного сосуществования памятника архитектуры конца XVII – начала XVIII веков и колумбарного некрополя ХХ столетия свидетельствует пример аналогичного объекта – колумбария московского Новодевичьего кладбища, также устроенного в монастырской стене. Моральная приемлемость для общества такого симбиоза надежно подтверждена временем. Что касается технической стороны вопроса, то эскизный проект реставрации этой стены и приспособления ее к современному использованию, разработанный ФГУП ЦНРПМ в 2017 году, предусматривает безусловное сохранение колумбария. Важно, что ограда Новодевичьего монастыря – ровесница ограды Донского; схож и их архитектурный облик, и конструкция, и годы устройства в них погребальных ниш. И точно так же как в Донском, стена Новодевичьего является сегодня оградой действующего монастыря.

Как видим, противоестественное сочетание реставрации с актом вандализма в таких случаях отнюдь не является неизбежным.

Донское кладбище. Надгробие работы Ивана Шадра

Что делать? Государственная охрана

Из всего вышесказанного с очевидностью следуют меры, которые необходимо принять для официального признания историко-культурной ценности некрополя Донского кладбища и его необходимой государственной защитой:

- отказ от реализации существующего проекта «благоустройства» территории кладбища, чреватого разрушением находящихся там уникальных культурных ценностей;

- придание статуса объекта культурного наследия – достопримечательного места –  всей территории кладбища; 

- придание статуса объектов культурного наследия ряду зданий и сооружений, обладающих историко-архитектурной ценностью, в том числе закрытому колумбарию 7-8-16, открытым колумбариям 11 и 12, 1А и 2А;

- выявление и постановка на охрану в качестве отдельных памятников ценных художественных надгробий и урн, элементов художественного оформления зданий и сооружений (барельеф и мозаики Эрнста Неизвестного), а также захоронений выдающихся лиц, уделяя особенное внимание тем, которые по длительному отсутствию ухода за ними могут рассматриваться как брошенные; 

Донское кладбище. Колумбарий 20

- постановка на охрану в качестве отдельных объектов культурного наследия целых исторических некрополей в помещениях колумбариев 1-5 и 7-8-16.

- разработка для Донского кладбища проекта реставрации и приспособления к современному использованию, учитывающего требования сохранения культурного наследия;

- безусловное соблюдение запрета на новые захоронения на территории кладбища, кроме родственных.

Это программа действий на много лет. Ее реализация зависит от одного - доброй воли Правительства Москвы.

Что делать. Общественный контроль

Культурные и социальные аспекты судьбы исторического некрополя Донского кладбища неразделимы.

Проблемы, которые вскрыла задуманная реконструкция, характерны не только для Москвы. То же самое завтра может случиться в любом месте страны, поскольку действующее законодательство недостаточно обеспечивает соблюдение общественно значимой этической нормы уважения к усопшим и местам их захоронения. 

Особенно беззащитны колумбарные захоронения. В отличие от гробов, похороненных в земле, их малые размеры и легкая доступность создают у организаций, управляющих местами захоронения, иллюзию, что они могут по собственному усмотрению вскрывать и перемещать их. Моральный «болевой порог» по отношению к ним снижен. То, что планируется сделать с прахом более ста тысяч человек на Донском кладбище, заказчик проекта «благоустройства» явно не считает кощунством, а к эмоциональной реакции родственников на нарушение покоя мертвых относится с искренним непониманием.

По сути, родственники усопших сегодня совершенно бесправны. Это позволяет ставить их перед фактом уже принятых и реализуемых без их согласия решений, затрагивающих захоронения их родных.

Донское кладбище. Семейное захоронение у монастырской стены

Выходом из такой ситуации могло бы стать создание общественных попечительских советов непосредственно при кладбищах. Статья 27 Федерального закона «О погребении и похоронном деле» разрешает создавать попечительские (наблюдательные) советы по вопросам похоронного дела только при органах исполнительной власти субъектов Федерации и органах местного самоуправления. Приближение таких советов к «земле» – насущная задача. Так, благодаря существованию попечительского совета при школе, родительская общественность имеет возможность контролировать происходящее не вообще в сфере образования на уровне целого субъекта или муниципалитета, а непосредственно в образовательном учреждении, где учатся их дети. По аналогии с этим попечительские советы при кладбищах помогут обеспечить общественный контроль в столь же этически чувствительной и гораздо более коррупциогенной сфере. В состав такого совета для исторических кладбищ наряду с представителями родственников погребенных и профессиональных корпораций и землячеств, принявших на себя заботу о погребениях своих почетных членов, несомненно, должны входить архитекторы, реставраторы и некрополисты. 

Особенно важна роль общественности в обеспечении сохранности выморочных захоронений, ответственность за судьбу которых ввиду отсутствия родственников распределяется на общество в целом.

Это не для мертвых. Это для живых. 

Иллюстрации предоставлены автором