Любовь к расчленению

Анатомия уничтожения деревянного модерна объединенными усилиями собственника, эксперта и регионального госоргана охраны памятников

Евгения Твардовская

Крошечный Бузулук в Оренбургской области часто называют заповедником деревянного модерна. Но, похоже, что эпидемия сносов и заказных экспертиз добралась и туда. Дурной пример заразителен.

29 июня в городе стартовал второй сезон фестиваля восстановления исторической среды «Том Сойер Фест»: активисты приступили к восстановительным и ремонтным работам на деревянных старинных домах.

А 2 июля участники фестиваля увидели снос деревянного дома в стиле модерн, который сам мог быть объектом их заботы. У собственника были противоположные планы. Дом купца Хохлова на ул. О. Яроша, 55 был построен на стыке веков XIX-XX веков. Во время голода (1921-1922 годы) здание отдали под детский дом, организованный общиной квакеров. В начале 1980-х здесь был детский сад, потом станция юннатов и одна из муниципальных служб. С 2003 года дом Хохлова числился выявленным объектом культурного наследия. Ну а дальше – типичный сценарий. Пустовал, разрушался.

«Здание требовало капитальных вложений. Строение находилось в аварийном состоянии. На его содержание нужны были средства, которыми не располагал бюджет города, - прокомментировал RIA56  начальник управления культуры администрации Бузулука Юрий Вандышев. – Город был вынужден его продать».

В 2014 году особняк перешел в частную собственность Валиковой Людмилы Ивановны – как сообщается в СМИ, одного из городских нотариусов. В 2016 году была сделана «историко-культурная» экспертиза, признавшая не обоснованным включение дома Хохлова в госреестр объектов культурного наследия. Выпущен соответствующий  приказ Минкультуры и внешних связей Оренбургской области. Дом снесен…

Незадолго до сноса участникам «Том Сойер Феста» удалось пообщаться с хозяйкой. Она оказалась негостеприимной. Своими впечатлениями поделился самарец Андрей Кочетков:

«К нам подошли мужчина и женщина. Они сообщили, что девушки вторглись на частную территорию (указателей об этом никаких не было, а калитка во двор была открыта). Затем начали требовать предъявить документы. Они никак не хотели верить, что девушки попали во двор исключительно из интереса к архитектуре, а также в существование туристов, которые приехали в Бузулук из Самары (смотреть, мол, здесь нечего). А заодно рассказывали, что переживают за историческую постройку (её, вроде, кто-то может сжечь). В процессе собственники рассказали, что дом был объектом культурного наследия, но таковым быть перестал.

Если бы не их напор, вероятно, мы бы повосторгались домом и забыли. Но нездоровое волнение собственников по поводу нашего присутствия показалось подозрительным. Об истории появилась возможность тут же рассказать местным журналистам, которые приехали снимать открытие “Том Сойер Феста”.

Всего лишь через три дня, утром в воскресенье, здание было оперативно снесено. Уникальная постройка в стиле деревянного модерна, история которой, кроме прочего, как выяснилось, связана с помощью голодающим Поволжья, была полностью уничтожена».

Ну и добавим, что Анна Мельникова – вдохновитель и организатор «Том Сойер Феста» в Бузулуке – начала получать прямые угрозы по телефону.

Ключевую роль в легализации сноса сыграла экспертиза, которая признала отсутствие ценности у дома и необоснованность его включения в реестр объектов культурного наследия.

Автор экспертизы – Юлия Александровна Свешникова. Известный человек в мире наследия, мастерица «отрицательных» экспертиз. Ее подпись под актом ГИКЭ градозащитники разных регионов воспринимают как гарантированную беду для исторического здания: чаще всего это снятие статуса с  известными последствиями.

Имя ее хорошо знают, например, в Тамбове: по такой же схеме по заказу застройщика она написала экспертизу на вывод из выявленных «Градостроительного ансамбля – «Дома мастеровых»; а 7 июня 2016 г. Ю.А. Свешникова провела отрицательную государственную историко-культурную экспертизу на выявленный объект культурного наследия «Дом М.А. Боратынского». Эти здания на момент экспертизы уже были снесены, а застройщикам надо было оправдать незаконный снос. Местные историки и краеведы неоднократно «ловили» Свешникову на элементарном незнании материала, не проведении необходимых исследований, заочных выводах, ошибках.

Ну а самый скандальный случай Свешниковой -  в Нижнем Новгороде, когда по ее экспертизе был «уточнен» пообъектный состав Комплекса мукомольной мельницы торгового дома «Емельян Башкиров с сыновьями» на ул. Гаршина. В результате из комплекса «выпал» лабаз для рабочих, который был спешно снесен, как только стало понятно, что Верховный суд, до которого дошли возмущенные градозащитники, признает незаконность экспертизы. Эксперт превысила свои полномочия.

Анализировать текст ГИКЭ по дому Хохлова уже бессмысленно. Значительную его часть составляют рассуждения о понятии подлинности и видах гнили. На стр. 7 эксперт пишет, что дом Хохлова - это типичное для Бузулука деревянное здание в стиле «модерн». Вместе с тем ценности его не признает и предлагает использовать элементы дома в качестве реставрационного материала для других объектов, а дом обязательно обмерить и сдать обмеры в архив. Удивительная логика и любовь к расчленению: если элементы годятся как реставрационные, то зачем же их демонтировать и уничтожать дом? По частям – дороже, чем целиком?…

Эксперт дает подробнейшее описание того, что здание имело отношение к квакерскому движению, и тут же делает вывод, что этого для мемориальной ценности – недостаточно: нет «эксклюзивного отношения» к квакерскому движению. Что значит в таком контексте слово «эксклюзивный» – загадка.

Выводы делаются исключительно на присланных эксперту материалах. Скорее всего, никаких собственных исследований Свешникова не проводила (на такие вещи, согласно прилагаемому календарному плану работ – всего 10 дней), да и вряд ли в городе была. Во всяком случае, ссылок на архивы, в которых не нашлось данных, скажем, по дате постройки дома Хохлова – не приводится.

Ну и далее – традиционные и ожидаемые тезисы про то, что все сгнило, пропало и не подлежит восстановлению.

Однако так и остается непонятным, если дом уже был признан выявленным памятником и, значит, представлял ценность, то куда эта ценность делась? Что конкретно в 2003 году было интересно для истории, архитектуры – и почему вдруг исчезло? Куда в таком случае смотрело Минкультуры региона? И… провела ли нотариус-собственница рекомендованные обмеры?

И наконец, почему Минкультуры и внешних связей Оренбургской области столь безропотно согласилось с отрицательной экспертизой по дому Хохлова? И вникать  в ситуацию, похоже, стало только после его гибели?

«Между тем, по утерянному дому, вроде как есть подвижки. В минкульте обещали разобраться и не допускать больше такого. Дом не спасем, но мы можем изменить судьбу других объектов», - написала в своем ФБ-профиле активистка Анна Мельникова.

Увы, результаты таких разбирательств слишком хорошо известны: если формально все по закону, то минкульт вряд ли сможет что-то предпринять. Остается усиливать неформальную сторону вопроса: работать с общественным мнением, создавать в городе атмосферу осуждения подобных сносов и отношения к наследию.

Очень хочется верить, что Бузулук избежит общероссийской болезни заказных экспертиз и уничтожения памятников, но … пока все симптомы крайне тревожны. И если в городе есть прецедент живой инициативы по сохранению наследия – как «Том Сойер Фест», то теперь мы получили и прецедент технологичного ему противодействия.

Добро пожаловать в градозащитное сообщество, Бузулук!

Видео сноса:

P.S. Минкультуры Оренбургской области "объяснило" снос дома Хохлова: экспертиза была опубликована, предложений и замечаний не поступало.

Фото: livejournal - автор KOLLLAK, Вестирама.Ру