Фемиде пора прозреть

Уголовные дела о вандализме невозможно прекращать по соглашению частных лиц   

«Хранители Наследия»

Резонансное решение петербургского Невского районного суда о полумиллионном штрафе Ледового дворца за концерт рэпера Басты и безмасочные нарушения, имеет все шансы стать прецедентом и системным противовирусным ориентиром. Почему же правосудие упускает аналогичные возможности в области защиты и сохранения историко-культурного наследия – загадка. Казалось бы, исков – в том же Санкт-Петербурге – тьма-тьмущая: и от КГИОП, и от активистов; фактических нарушений еще больше; тема, что называется, не сходит с передовиц…

Но, увы, несмотря на обширную практику, судебные решения или повторяют сами себя и не выходят из колеи «условно» и «минимальный штраф». Или же – еще хуже, выносятся вердикты, фактически дискредитирующие и обесценивающие всю систему госохраны, приравнивающие объекты наследия к рядовой недвижимости. Ну а если сопоставить приговоры в делах с разной степенью ущерба, то становится ясно: никакой системы в судебных подходах просто нет. Нет порой и элементарной логики. Вот два свежих случая ноября 2020 года.

Условная ограда

Десять месяцев тюрьмы условно получил петербуржец за неудавшуюся попытку похитить кованую ограду усадьбы Игеля на Каменноостровском проспекте, 58–60.  Как сообщала 27 ноября прокуратура, живущий по соседству с памятником архитектуры XIX века Олег Частухин украл фрагмент ограды в августе 2020 года, но свой план ему завершить не удалось: прохожие, заметив похитителя, потребовали оставить чужое, что он и сделал у отдела полиции.

Особняк Игеля возвели в 1894 году. В левом каменном корпусе располагалась оранжерея. Автор проекта здания Борис Зонн. Дом Вяземского построили в 1866 году. Изначально в нем проводились уроки летнего танцкласса «Шато де флер». Позже его приобрел штабс-ротмистр князь Александр Вяземский. Через тридцать лет в нем расположилась механическая мастерская, здание достроили и приспособили под выпуск дальномеров и дистанционных трубок

Итак, часть спиленного кованого ограждения длиной 3 метра и высотой 60 см оценили в 48 тысяч рублей. Принадлежала она компании, которая занимается восстановлением усадьбы. Суд признал мужчину виновным в краже и приговорил к лишению свободы на срок 10 месяцев условно с испытательным сроком 2 года.

Итак, запоминаем. Условный срок за три метра ограды, которая может быть поставлена на место, и ущерб 48 тысяч рублей. 

Разбитной дизайн

Как сообщает объединённая пресс-служба судов города 26 ноября, Сестрорецкий райсуд прекратил дело по просьбе собственника загородного дома Франца Витцеля. О его возбуждении «Хранители Наследия» рассказывали в марте 2020 года. Дизайнер и блогер Дмитрий Коток, в рекламных целях расколотивший 16 витражей в усадьбе на Парковой улице, «полностью загладил причиненный преступлением вред» и был прощён. 

Кроме Дмитрия в особняке присутствовал оператор, который в материалах проходит как неустановленное лицо. Он, как полагают следователи, ради удачного кадра ногой выбил дверь. Ущерб превысил 82 тысячи рублей, но мог бы остаться незамеченным на фоне общего упадка в здании, если бы дизайнер не опубликовал ролик в «Инстаграме». Вандализм возмутил пользователей, и видео было удалено. Его автор заявил, что не знал, что громил памятник.

Загородный дом Франца Витцеля, построенный до революции, получил охранный статус в мае 2019 года. Собственником является принадлежащее Смольному АО «Авенариум+». В 2017-м компания заключила 12-миллионный контракт на приспособление под современное использование нескольких культурных объектов, в том числе усадьбы Витцеля, где планировали устроить ресторан.

Обезопасить усадьбу обещал владелец, и на бумаге объект был закрыт от посторонних. Петербуржцу с битой это не помешало. Ему вменили часть 1 статьи 243 УК. Повреждение объектов культурного наследия может наказываться штрафом до 3 млн рублей, верхняя планка — три года лишения свободы. В результате – дизайнер не пострадал вообще, а был… прощен собственником здания.

«От представителя потерпевшего К. поступило ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, поскольку подсудимый Коток полностью загладил причиненный преступлением вред. Стороны не возражали. Суд уголовное дело, уголовное преследование в отношении Коток прекратил в связи с примирением сторон», — сообщили журналистам в Объединенной пресс-службе судов Санкт-Петербурга. 

Сбитый баланс весов правосудия

Логика возмутительная. Изуродован вообще-то не фанерный дом на шести сотках, а статусное историческое здание, памятник архитектуры, и у собственника была обязанность его содержать в порядке, а не индульгенция на прощение и не прощение вандалов. Каким образом вина заглажена? Что – возникли из небытия разбитые витражи? Может быть, перед владельцем дома вред и заглажен каким-то образом, но по сути, дом – достояние общенациональное, а с жителями Сестрорецка, Петербурга и тем более всеми народами Российской Федерации дизайнер и оператор в примирительные переговоры  не вступали. Не говоря уже о том, что – ясное дело – витражи утрачены безвозвратно.

Но, конечно, поразительна сама трактовка ситуации судом. Дело о повреждении объекта культурного наследия он воспринимает и рассматривает как конфликт между двумя частными лицами по поводу испорченного имущества! И если хозяин не имеет претензий к виновнику происшествия – дело можно, стало быть, просто прекращать. Позвольте, но зачем тогда в Уголовном Кодексе 243 статья, карающая специально за уничтожение и повреждение памятников истории и культуры, зачем тогда вообще особое законодательство об объектах культурного наследия? Достаточно «обычных» статей Гражданского кодекса и уголовных формулировок об уничтожении или повреждении чужой собственности.    

При таком подходе все народы Российской Федерации, достоянием которых является, по смыслу и даже по самому названию Федерального закона, культурное наследие – оказываются в положении статистов, которых попросили тихо постоять на лестнице, пока разбирается дело. А смысл самого существования законодательства об охране памятников – именно в том, что оно защищает не чье-то персональное, корпоративное или даже государственное имущество, а общее культурное наследие всей страны, которому наносится ущерб. 

И если этого даже в судах не понимают – на что, на кого тогда наследию надеяться?

Поэтому мы считаем, что КГИОП Санкт-Петербурга должен, безусловно, настаивать на возобновлении этого судебного процесса, возможно, в судах следующих инстанций. Прекращать уголовные дела по 243 статье УК по соглашению сторон – примерно то же самое, что прекращать по взаимному согласию дела об убийстве, терроризме или государственной измене.

«Вчера по пять большие или сегодня по три очень маленькие»

Логику судебных вердиктов кроме как метущейся назвать сложно. Вспомним – срок за ограду за 40 тысяч, которая будет возвращена на место, и полная безнаказанность за разбитые витражи.

Слепой Фемиде явно пора прозреть и поправить чаши весов.

И между прочим, видео разрушаемых витражей в Сестрорецке гуляет по сети и им вполне можно «поделиться». Видимо, чтобы арт-акция дизайнера вдохновляла других на такие же безнаказанные подвиги. А вот испытания усадьбы Игеля на суде не закончились. Она загорелась 9 ноября. Огонь повредил крышу, деревянные перекрытия и межкомнатные перегородки флигеля южной части. Кроме того, часть помещений во время тушения залили водой, кровля частично демонтирована. Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников (КГИОП) потребовал 26 ноября возбудить уголовное дело по факту пожара.

Интересно, кто-нибудь понесет за это ответственность?