Московское путешествие Мэри Поппинс

«С плохо скрываемым торжеством нам указывали на полуразрушенные церкви»

Константин Михайлов

Иногда очень полезно ходить в Министерство культуры. Причем дважды в день. Вот в пятницу у меня вышел перерыв меж двух заседаний, и вышел я на улицу, и зашел в книжный магазин по соседству.

Примерно на четвертой минуте осмотра его содержимого я заприметил книгу, на обложке которой значилось имя автора: Памела Трэверс. И заглавие: «Московская экскурсия».

Примечание для тех несчастных, кто не читал детских книжек: Памела Трэверс – автор замечательной серии книг о няне-волшебнице Мэри Поппинс. Я и сам читал их в детстве, и своей дочери читал в ее детстве.

И до этой пятницы этим фактом мои познания о Памеле Трэверс, каюсь, и заканчивались. Бог ее знает, чем она занималась, где и когда жила… Подозреваю, впрочем, что огромное большинство сограждан знают о Памеле Трэверс ровно столько же: она написала «Мэри Поппинс».

Это, впрочем, главное.

Но и все остальное оказалось безумно интересно. Не буду пересказывать здесь биографию Памелы Трэверс (как выяснилось, на самом деле она не Памела и не Трэверс, это литературный псевдоним, но эти и прочие познания о ней каждый способен обрести самостоятельно). Для нас сегодня важно следующее: в 1932 году, когда ей было 33 года, молодая, энергичная и весьма симпатичная журналистка Памела Трэверс совершила путешествие в Советскую Россию. Результатом его стал цикл очерков «Московская экскурсия», изданный отдельной книгой в 1934 году.

В том же году Памела Трэверс выпустила свою первую книгу о Мэри Поппинс (впервые рассказ, где появилась героиня с таким именем, Трэверс опубликовала еще в 1926-м).

Но «Московская экскурсия» стала ее первой книгой, только в этом году увидевшей свет на русском языке.

Это очень любопытная книга, по-британски ироничная, по-женски внимательная к деталям, свободная от иллюзий, как, впрочем, и от высокомерного евроскептицизма по отношению к России. Это, в общем, талантливая книга.

Памела Трэверс, не знаменитая и никому в России не известная в 1932 году, приехала в нашу страну не в качестве почетного гостя и не в составе официальной делегации. Она просто купила тур в «Интуристе». И может быть, именно поэтому она смогла увидеть и понять в тогдашней России несколько больше, чем Леон Фехтвангер, Анри Барбюс, Бернард Шоу или Андре Жид, которых принимали и «вели» в Москве на высоком официальном уровне. Но их книги о Советской России широко известны, а книга Трэверс – увы.

Памела посетила Ленинград и Москву; в Нижний Новгород, входивший в маршрут заранее выбранного тура, ее не пустили без объяснения причин. Из ее московских впечатлений некоторые представляют безусловный интерес и для истории охраны архитектурных памятников в России: не зная ни слова по-русски, имея, конечно, самые приблизительные представления о московских достопримечательностях, она смогла подметить кое-что важное. Впрочем, читайте.

«Священная Москва! Как она кипит и пузырится – в солнечных лучах луковицы-купола переливаются всеми цветами радуги, а ночью кажутся бледными светящимися сферами на фоне звездного неба! Этот поразительный город похож на гигантские кинодекорации <…>

Люди по-прежнему однообразно-серы, краски по-прежнему можно найти лишь в церквях и на башнях, но Москва все же выглядит поживее, чем Ленинград. <…>

Нас не пускают в Кремль. Там сидят ОНИ – вот в чем причина. Но ведь Кремль такой огромный! Почему бы ИМ не занять одну часть и позволить нам осмотреть другую? Нет, ОНИ – повсюду. Обсуждают, поди, советскую пропаганду за рубежом, так что возгласы туристов не должны им мешать. Мы обречены бродить вдоль красных зубчатых стен – какой суровый приговор! Впрочем, Москва вообще суровая: ее форма и цвет, то, как она разлеглась у темной реки и взбирается на Кремлевский холм. Громкий бесцветный голос гида только усиливает это впечатление. “Вот здесь царь Иван убил своего сына. Это Лобное место – людей приковывали цепью к этому кольцу. Да. Пойдемте дальше”. <…>

В церкви нас тоже не пускают, мы можем лишь снаружи любоваться их сверкающими куполами-луковицами. Нам постоянно твердят, что церкви закрыты или превращены в спортивные залы. Вчера, пока гид растолковывала какой-то исторический сюжет, я все же прокралась за ее спиной и прошмыгнула в мозаичную дверь в освещенный свечами полумрак. Шла служба, церковь была полна народу. <…>

Ликвидация церквей в России – одна из первейших задач приверженцев советской веры. Наш интерес к этим буржуазным реликвиям вызывает у гидов явную досаду. Они не устают поносить все церковное и постоянно твердят о тлетворном влиянии религии. Неоднократно с плохо скрываемым торжеством нам указывали на полуразрушенные церкви, а также, я полагаю, намеренно, демонстрировали церкви, переделанные в конторы, клубы и спортивные залы. Интерес к церкви – даже чисто    архитектурный - подвергается осуждению как пережиток идеологии царизма и пресекается самым решительным образом».

Заглавное фото: в 1932 году Лубянская площадь в Москве еще выглядела именно так. На переднем плане – Никольские ворота (слева) и Угловая башня Китай-города; за первой виден верх церкви Владимирской Богоматери, а над второй – часовня Пантелеймона на Никольской улице. В 1934-м, в год выхода в свет “Московской эккурсии” Памелы Трэверс, весь этот красочный архитектурный ансамбль сровняют с землей.

Фото в тексте: снос храма св. Пимена в Старых Воротниках в Москве в 1932 году. Возможно и его “с плохо скрываемым торжеством” показывали Памеле Трэверс; иллюстрация из советского архитектурного издания 1930-х гг.