Храм в подвале: следствие вели

После выхода нашего материала об обнаружении фрагментов снесенного в 1940-е годы московского храма Спаса Преображения на Братском кладбище в подвале жилого дома на Новопесчаной улице интерес к этому сюжету проявили федеральные телеканалы. Вечером 20 марта увидели свет сразу две экранизации (с участием главного редактора «Хранителей Наследия») – в программах «Новости культуры» и «Вести-Москва». 

В последнем телесюжете заместитель руководителя Департамента культурного наследия города Москвы – Главный археолог города Москвы Леонид Кондрашев рассказал, что Мосгорнаследие пытается установить, кто же производит работы в подвале дома № 13 по Новопесчаной улице, в ходе которых вскрыты части фундаментов и стен храма. И направило запросы в ОАТИ и префектуру Северного округа Москвы.

Учитывая, что Мосгорнаследие ведет это расследование как минимум с 14 марта, когда Департамент получил сообщения о находке и на месте побывал его инспектор-археолог, – не можем не помочь любезному нашему сердцу госоргану.

Глава управы столичного района «Сокол» Антон Мещеряков сообщил 21 марта «Хранителям Наследия», что работы в подвале дома № 13 велись с ее ведома, а их производители ей прекрасно известны. По словам главы управы, это были отнюдь не самодеятельные раскопки, а «регламентные работы» в подвале, которые проводили сотрудники управляющей компании – ГБУ «Жилищник». Они-то и наткнулись на остатки кирпичной кладки. На вопрос редакции, почему же в таком случае очертания апсид столь аккуратно вскрыты по контуру, мы получили ответ, что рабочие, видимо, привыкли действовать аккуратно и не хотели повредить находку.

Антон Мещеряков заверил нас, что управа «Сокола» выступает за сохранение исторических артефактов, понимает их значение и поддержит инициативы общественных организаций (если таковые последуют) о возможной установке памятного знака поблизости от места их обнаружения. Впрочем, в определении дальнейшей судьбы вскрытых фрагментов храма Спаса Преображения глава управы намерен следовать указаниям Департамента культурного наследия города Москвы. По словам Антона Мещерякова, управа «Сокола» направила в Мосгорнаследие письмо о находках в подвале и запрос о том, как следует с ними поступить.

Когда и если это письмо из управы и упомянутый Леонидом Кондрашевым собственный запрос в префектуру САО встретятся в Мосгорнаследии на каком-нибудь одном столе, тогда, надо думать, расследование Департамента придет к успешному финалу.

Нужно отметить, что Мосгорнаследие пока что так и не высказалось по ключевым вопросам, поставленным в нашей публикации 15 марта 2025 года: «ввести раскопки в подвале в рамки закона и научной археологии, принять меры к сохранению выявленных фрагментов и постановке их под госохрану как объектов археологического наследия».

*    *    *

Мы же спешим познакомить наших читателей с гораздо более интересным расследованием – историческим.

Принято считать, что храм Спаса Преображения на Братском кладбище за тридцать с небольшим лет его существования так и не успели запечатлеть фотографы. Исследователям известны (и публикуются в научных трудах и каталогах) только проектные материалы – чертежи, эскизы и рисунки архитектора Алексея Щусева и художника Никифора Тамонькина. А вот фотографий ХХ века в этих изданиях нет.

Однако же фотографии храма Спаса Преображения на Братском кладбище существуют! Честь этого открытия, сделанного совсем недавно, принадлежит блогеру andreykor и авторам телеграм-канала History.sokol, опубликовавшим несколько фотографий 1920-х – 1940-х годов, на которых запечатлен погибший храм. Конечно, они неважного качества, сделаны с большого расстояния и храм попал в кадр по счастливой случайности – но сомнений в достоверности они не оставляют. И добавляют важные штрихи к послереволюционной истории храма уничтоженного воинского мемориала.

Источник первой из этих фотографий несколько неожиданный – газета «Московский строитель» от 13 ноября 1948 года.

На ней запечатлены два строителя новых жилых домов в районе Песчаных улиц. Известны даже их имена – бригадир Борис Долинский (справа) и такелажник Владимир Петухов. А между ними, на заднем плане, отчетливо виден пятиглавый храм, очень похожий на проектные эскизы храма Братского кладбища начала ХХ века.

На другом фото, сделанном в конце 1930-х годов примерно с той же точки, храм также виден – правее высокого здания на переднем плане. Авторы публикации утверждают, что это "первая известная фотография, на которой заметен Преображенский храм Братского кладбища".

Наконец, есть еще фото 1924 года из журнала «Строительство Москвы», запечатлевшее работы в садовом питомнике села Всехсвятского. На заднем плане слева можно опять-таки различить пятиглавие Спасо-Преображенского храма.

Таким образом, эти фотографии свидетельствуют, что храм Братского кладбища сохранялся как минимум до поздней осени 1948 года (дата публикации в «Московском строителе»; точная дата сноса церкви также не известна). Блогер andreykor в своей публикации высказывает предположение: «Скорее всего, снос храма производился весной 1949 года, после начала строительства 2-й очереди района Песчаных улиц. Архитектор Щусев же умер 24 мая 1949 года, то есть его смерть и снос последнего построенного им храма произошли почти одновременно».

Отметим, что, судя по этим фотографиям, Спасо-Преображенский храм, который в 1930-е годы был закрыт и передан под мастерскую скульпторам, ваявшим конную статую Михаила Фрунзе, до самой гибели не был обезображен и сохранял пятиглавое завершение.

По некоторым данным, Алексей Викторович Щусев, к 1940-м годам имевший огромный авторитет как знаменитый архитектор, академик, лауреат Сталинских премий, автор Мавзолея Ленина, употреблял все свое влияние, чтобы предохранить свое детище – Спасо-Преображенский храм и остатки Братского кладбища от уничтожения при послевоенной реконструкции района Песчаных улиц. И, видимо, до поры до времени его усилия были успешны.

Поскольку точной даты сноса храма мы пока не знаем, остается только реконструировать последовательность и взаимосвязи событий. Щусев скончался в мае 1949 года в московской больнице, через несколько дней после сердечного приступа, случившегося во время рабочей поездки в Киев. Умер архитектор – и храм, лишившийся влиятельного защитника, был снесен? Или наоборот – гибель храма, которой он не смог помешать, повлекла за собою смерть зодчего?