В поисках генеральной линии

Совет генерала де Голля и охрана исторических памятников в России

Константин Михайлов 

В канун лета получила разнообразные продолжения дискуссия о реформе национальной системы охраны культурного наследия, начатая в середине мая Владимиром Путиным на Медиафоруме Общероссийского народного фронта в Сочи.  

Напомню: президент России, послушав рассказы о бедствиях памятников архитектуры в разных регионах, отметил жесткость правил их восстановления и использования и посоветовал – совместно со специалистами по наследию – провести ревизию происходящего в этой сфере и принять «более сбалансированные решения». 

Подчеркну: президент не призывал и не поручал отменять все действующие законы и правила. Он говорит о ревизии, т.е. об оценке ситуации, и о новых сбалансированных решениях. 

К сожалению, методы поиска этого баланса, проявившиеся в последние дни мая, вселяют тревогу: что от памятников-то останется? 

Поиск баланса по-губернаторски

27 мая в Калуге на заседании областного правительства обсуждали вопрос о реставрации знаменитого «акведука» – Каменного моста XVIII века через Березуйский овраг. Десять лет назад его уже реставрировали, но зловредный памятник опять стал потихоньку разваливаться и приходить в неприглядный вид: из устоев вымываются кирпичи, отпадает штукатурка и т.п. Начальник областного управления по охране объектов культурного наследия Евгений Чудаков рассказал о планах спасения: проведем косметический ремонт, сделаем инструментальное обследование моста,  дальше будем проектировать серьезную реставрацию.

Однако губернатора Анатолия Артамонова все это не убедило, и он предложил свой простой и эффективный план реставрации.

Вот как передает его слова местная пресса: 

«Ваши эти правила, не знаю, кто их придумал, однозначно зачастую идиотские, издевательские по отношению к этим объектам. Они не позволяют сделать так, чтобы этот объект служил». 

«Если туда придут ваши криворукие реставраторы-жулики – я по-другому их не могу назвать, они только сидят и малюют на этой бумажке, что они якобы сделали, – они опять все замажут, и опять все отвалится!».

«Мы туда поставим нормальную строительную организацию, которая, не нарушая внешнего облика этого строения, сделает это всерьез и на века. А потом вы придете и будет ковырять пальцем, искать, какие материалы не те применили, почему вместо извести, которая как раз и вымывается, применили цемент марки 600.  А мы его покрасим той же краской, которой вы покрасили эту известь, и вы его не отличите».

«Будем делать на свое усмотрение, а они пусть приходят и отколупывают... Все надо сделать ко Дню города. Деньги мы найдем».

Не нужно быть провидцем, чтобы предположить, что после такой отповеди государственный орган охраны памятников в Калужской области можно упразднять за ненадобностью, вместе с самой охраной памятников. Кто ж его будет слушаться? Правила – идиотские, реставраторы – криворукие, а обращаться с памятниками можно «на свое усмотрение», только не забыть потом той же краской покрасить.

Чего же требовать от обычных владельцев или арендаторов исторических зданий, если с такими призывами выступает губернатор?

Поиск баланса по-министерски

А через пару дней, 29 мая, Общероссийский народный фронт организовал в своей московской штаб-квартире совещание по исполнению президентского поручения о ревизии ситуации с культурным наследием, прозвучавшего на Медиафоруме ОНФ. Среди приглашенных экспертов оказался и ваш покорный слуга.  А высокий уровень дискуссии был задан участием в ней министра культуры России Владимира Мединского. 

Его выступление я предпочту цитировать по официальной публикации на сайте министерства. Начинается она со слов: «Для того, чтобы их (инвесторов в восстановление памятников – К.М.) заинтересовать, необходима либерализация законодательства в отношении объектов культурного наследия».

Министр выразил надежду: «Мы дадим импульс, который позволит нам убрать лишние ограничения и скорректировать законодательство, что поможет вовлечению объектов культурного наследия в хозяйственный оборот».

И пояснил: «У нас сложное, запутанное, исторически сложившееся законодательство. Если следовать каждой его букве, инвесторы ничего не обретут, кроме головной боли и чудовищных затрат». 

Далее было сказано об избыточных требованиях к «предмету охраны»: «У любого памятника предметом охраны — то есть тем, что нельзя менять, является всё: фасад, планировочное решение, печка, отсутствие канализации и так далее. Если мы все это соблюдаем, то в памятнике нельзя сделать ничего, кроме музея».

И – вывод: наши памятники «нужно восстанавливать и делать привлекательными для людей, но для этого надо снижать охранные требования, менять их на законодательном уровне».

Я внимательно слушал эту речь и думал вот о чем. Министерство культуры у нас – главное федеральное ведомство, ответственное за исторические и архитектурные памятники. Министр культуры, стало быть, по должности – главный хранитель национального наследия. Главный его государственный защитник. 

И вот главный защитник и хранитель предлагает «снижать охранные требования».  Что это может значить? Неужели с охраной памятников у нас все стало так хорошо, что ее уровень можно понизить?

Да нет же, ведь сообщения о вандализмах, разрушениях, пожарах, нарушениях закона на объектах культурного наследия сыплются ежедневно и повсеместно. Значит, мы имеем дело с решением «от противного», с решением-парадоксом: снизить уровень охраны памятников – с тем, чтобы инвесторам было легче их спасать. 

Инвесторам в наследие в России и в самом деле нелегко. Затраты огромные, а прибыли никогда не будут сравнимы с нефтедобычей или с обычным строительным бизнесом. 

Однако это еще вопрос, от чего инвесторы больше страдают. 

Охранные практики 2019 года

Если бы «у любого памятника» предметом охраны было бы на самом деле «все» – объекты культурного наследия действительно были бы неприкасаемы.  Но предмет охраны в свое время для того и придумывали, чтобы памятники можно было приспосабливать к новой жизни, не уничтожая то ценное, благодаря чему они стали памятниками. И приспосабливают же, и реставрируют,  в том числе и частные инвесторы. В том числе и так, что лучше бы не трогали.

Два примера из практики этой весны. 

В Нижнем Новгороде в апреле после многолетних призывов к действию и даже угроз властей возбудить судебный иск об изъятии памятника, частный собственник начал реставрировать «Шахматный дом», он же «Дом с авгурами», прекрасный образец модерна начала ХХ века. Этому некоторое время все радовались… пока не выяснилось, что дом-памятник практически совершенно снесен, уцелел крохотный фрагмент подлинного фасада. Да еще статуи мифологических «авгуров», которые потом водрузят на «новодел». А после общественного возмущения и разбирательства оказалось, что все это делается по проекту, одобренному экспертами и согласованному областным госорганом охраны памятников. Теперь от частного собственника добиваются, чтобы он отстраивал модерн «серебряного века» все же не из пеноблоков, а из кирпича. Здесь будут некие офисы. 

В Пензе в мае просто-напросто исчез другой объект культурного наследия – исторический дом, где в 1941-1942 годах работал т.н. «Литовский комитет», он же правительство Литовской ССР в эвакуации. Интересная история, мемориальный адрес многих известных литовских политиков и культурных деятелей – куда делся? А его, оказывается, тоже разобрал частный собственник, и тоже по проекту, и тоже потом заново построит – подлинник был аварийным. Здесь тоже будут офисы и некий общепит. Какое отношение новодел будет иметь к исторической мемории – этим вопросом задаются только пензенские краеведы. 

В общем, все по закону выходит, частных инвесторов-собственников власти отнюдь не волокут в участок.

К чему я все это рассказываю? Да к тому, что эти и десятки подобных историй с памятниками архитектуры возможны в наши дни – без всяких «либерализации» охранного законодательства и снижения охранных требований. Что будет с наследием после «либерализации» – легко, но страшно представить.      

Доказательство от противного

Кстати говоря, совершенно не обязательно коллекционировать печальные примеры обращения с наследием. Счастливых примеров ведь тоже предостаточно. Пройдитесь по центру Москвы или Петербурга, и увидите сотни исторических зданий, восстановленных и превращенных в отели, магазины, рестораны, офисы, элитное жилье, далее по списку достижений капиталистического народного хозяйства. И никакие ограничения и предметы охраны – не помеха.

А в малых городах и сельской местности сотни исторических зданий тем временем разваливаются, не дождавшись инвесторов.

И в столицах и в глубинке, между тем, действуют одни и те же ограничения, одно и то же «сложное и запутанное законодательство» о культурном наследии. Но в крупных центрах инвесторов хоть пруд пруди, а вдали от них – с огнем не сыскать. 

Не логичнее ли предположить, что инвесторы не охранных ограничений сторонятся, а ищут, где получше пресловутый инвестиционный климат? И вкладываются в наследие там, где выше шансы вернуть вложения и получить прибыль. То есть там, где для инвестиций созданы экономические условия. 

В этом и есть проблема, и решить ее внеэкономическими методами – «либерализацией» закона о наследии и снижением охранных требований – невозможно. Не та природа. 

Кстати говоря, в экономическом законодательстве запутанностей и препон для инвесторов в наследие – ничуть не меньше, чем в охранном. С владельцев памятников федерального значения налог на имущество не взимается, с владельцев памятников регионального значения – берется. Усадебные здания нужно приватизировать по одной процедуре, а земельный участок под ними – по другой. Из регионального бюджета нельзя финансировать спасение памятников, что в федеральной собственности, и наоборот. Снизить продажную цену на приватизируемые государством руины – пройти три круга ада… Вот бы что пореформировать.    

Экономические достижения Министерства культуры

Самое загадочное во всей этой коллизии – то, что в Минкультуры РФ прекрасно понимают значение экономических основ сохранения культурного наследия. Министр Владимир Мединский в интервью,  данном нашей редакции для журнала «Охраняется государством» в конце 2018 года, совершенно справедливо называет наследие российским конкурентным преимуществом в мире, в том числе экономическим. Говорит о создании «экономической мотивации к сохранению», о налоговых послаблениях, преференциях и прочих льготах для инвесторов в наследие.      

Причем все это отнюдь не просто благие пожелания. Министерство и Ассоциация владельцев исторических усадеб разработали специальный проект по спасению усадебного наследия России – в первую очередь за счет экономических мер.   

После презентации усадебного проекта на Международном культурном форуме в Петербурге в конце 2018 года вице-премьер Правительства РФ Ольга Голодец дала федеральным экономическим ведомствам целый пакет поручений по проработке изменений в налоговом законодательстве (нулевая ставка налога на имущество для усадьбовладельцев), в нормативные акты об определении кадастровой стоимости земли в исторических усадьбах, льготной арендной платы для инвесторов в памятники, находящиеся в федеральной собственности и т.п. Вплоть до комплексных программ регионального развития – например, частный владелец восстанавливает усадьбу, а государство создает для нее «обеспечивающую инфраструктуру»: электрические и инженерные сети, дороги. Так совместными усилиями получается туристический объект-кластер. 

И это далеко не все экономические инициативы на культурном направлении. Нужно отметить, что все эти предложения вполне подходят не только для усадебного, но и для всякого другого наследия. Модельные, скажем так, инструменты. 

Исполняя поручения вице-премьера, Министерство культуры, как было объявлено на его коллегии 3 июня,  где автор этих строк также присутствовал, провело переговоры и консультации с Минфином, Росимуществом, Ростуризмом, другими ведомствами. Пакет законодательных предложений, улучшающих инвестиционный климат в сфере наследия, подготовлен. Да и на совещании в штаб-квартире ОНФ 29 мая Владимир Мединский рассказывал, что принципиальное понимание с коллегами из финансово-экономических ведомств достигнуто, обсуждаются разве что технические детали. 

Почему же инвесторов в наследие нужно привлекать не этим и другими «льготными пакетами», а «снижением требований»? Почему акцент делается не на несомненно полезных экономических новациях, а на «разоружении» охраны памятников?

Метод де Голля

Генералу Шарлю де Голлю, безусловно, знавшему, что такое лидерство и успех, приписывают афоризм: «Всегда выбирайте самый трудный путь — на нем вы не встретите конкурентов». 

Конечно, «либерализация», для которой зачастую достаточно ведомственного акта Минкультуры, достигается легче и проще, чем многомесячные переговоры с финансово-экономическими ведомствами, отстаивание льгот для инвесторов в наследие, «проталкивание» соответствующих законопроектов.

Но этот «легкий и простой» путь, увы, уводит от цели. Если инвестор не видит в деле экономической перспективы, экономических стимулов – он в нем не участвует, и никакая «либерализация» не поможет. Если видит – участвует, и ограничения его не испугают. 

Да и в конце концов – за что же инвестору в наследие налоговые льготы, экономические стимулы и прочие преференции? За красивые глаза? За чистоту помыслов? За патриотические капитальные вложения? 

Да нет же – за готовность нести тяготы охранных ограничений, сохранять предметы охраны как зеницу ока, блюсти запутанное и сложное законодательство. Тратить деньги именно на это. Словом, сохранять наследие как таковое. А нет тягот – нет и льгот.

Да, управлять растущей сложностью трудно, но замена ее простотой типа «я вам строителя в реставраторы дам» – способна привести только к исчезновению предмета разговора. 

Так что вернее последовать совету де Голля и пойти по сложному пути. И инвесторы, глядишь, воспрянут при льготах, и наследие целее будет. 

Материал опубликован в журнале «Огонек», № 22, от 10 июня 2019 года.

P.S. Итогом совещания по проблемам культурного наследия в ОНФ стало решение о создании (по предложению автора этих строк) постоянно действующей рабочей группы с участием экспертов и представителей общественности – для выработки «эффективных решений» в сфере сохранения и управления объектами культурного наследия. 

P.P.S. 7 июня 2019 года министр культуры РФ Владимир Мединский в интервью «Известиям» на Петербургском Международном экономическом форуме  уже отнюдь не призывал к «либерализации» законодательства об охране культурного наследия и «снижению охранных требований», но настаивал на создании «максимально привлекательных» экономических условий для инвесторов в наследие, налоговых преференциях и льготных арендных ставках. Что можно только приветствовать. 

Но весьма вероятно, что «генеральная линия» реформы охраны памятников будет серьезно отклоняться в сторону «либерализации» и «снижения охранных требований», о чем свидетельствуют и ряд находящихся на разных степенях проработки и обсуждения законопроектов, например, от санкт-петербургского КГИОП. Ведь создание нормальной экономики культурного наследия, в отличие от «либерализации» – дело, требующее долгих и многотрудных, причем согласованных, усилий многих федеральных министерств и ведомств. В первую очередь ключевых финансово-экономических, у которых несколько иные приоритеты, нежели сохранение памятников архитектуры.

Заглавное фото (WikimediaCommons): заброшенная усадьба Волышово в Псковской области до пожара 2018 года. Что мешает инвесторам вкладываться в такие памятники – строгость охранных ограничений или отсутствие экономических условий и стимулов для восстановления наследия?