Владимир Мухин: «Сидеть и ждать, пока государство все сделает - это ненормальный, неконструктивный подход»

И.о. начальника Управления по охране объектов культурного наследия Саратовской области – о том, как 5 человек защищают 5300 памятников, и превратностях госконтроля

Управление по охране объектов культурного наследия Саратовской области в последние месяцы как будто «вызывает огонь на себя». Оно ведет судебный процесс, добиваясь признания незаконным разрешения городских властей областной столицы на строительство многоквартирного дома на территории объекта культурного наследия. И – сноса 14-этажной «незавершенной постройки». СМИ, вдохновляемые девелоперами, обвиняют управление в создании “опасного прецедента”, организации «необоснованных охранных зон»  и т.п.

Общественность, со своей стороны, шлет тревожные сигналы – о разрушении старинных ветряных мельниц в области, неясности судьбы достопамятных саратовских домов,  сносах охраняемых объектов.

Как живется-работается саратовскому органу госохраны, который силами пяти специалистов должен обеспечивать сохранение 5300 памятников региона?

Об этом – наша беседа с и.о. начальника Управления по охране объектов культурного наследия Саратовской области Владимиром Мухиным.   

- Владимир Валерьевич, исполнилось два года с тех пор, как в Саратовской области создан специализированный госорган охраны культурного наследия. Как повлияло его появление на ситуацию с сохранением памятников в регионе?

- Когда существует орган исполнительной власти, который не совмещает иных полномочий и не выполняет иных функций, кроме сохранения памятников - это всегда дает пользу. Работа осуществляется более эффективно и более оперативно. Ранее госорган в Саратовской области  находился в составе других структур, у них были свои основные направления деятельности.Понятно, что вопросы охраны не всегда были на первом месте. Теперь же образовано Управление, у которого одна задача: сохранение ОКН.

- А раньше кто отвечал за охрану памятников области?

- В начале 1990-х годов была создана Дирекция по охране памятников, она просуществовала несколько лет. Потом несколько раз проходили реорганизации: был создан сначала Комитет по историко-культурному наследию при Правительстве области, затем этот комитет был расформирован и передан в состав областного министерства культуры, далее он стал самостоятельным вновь, и затем опять вернулся в министерство культуры. И так происходило каждые два года. Но в конце 2014 года в Федеральный закон №73 внесены поправки. Согласно новшествам, в регионах должен был появиться самостоятельный орган. В Саратовской области в 2015 году его выделили из министерства культуры.

- Какова численность сотрудников Управления?

- В Министерстве для работы с памятниками было два отдела - охраны и учета, работало в них 8 человек. После того как создали Управление эти восемь штатных мест забрали из министерства для нового органа исполнительной власти. Три ушли на бухгалтера, юриста, и на начальника управления. И вместо 8 работников осталось 5. Но поскольку на данный момент я исполняю обязанности начальника ведомства, то получается, осталось 4. Вот такими силами мы и пытаемся регулировать ситуацию. 

- Достаточно ли их для решения задач, стоящих перед госорганом?

- Конечно, недостаточно. Но мы сейчас дорабатываем предложения в адрес врио губернатора Саратовской области Валерия Радаева об увеличении штатов - хотя бы до той численности, которая могла бы обеспечивать объем задач, который перед нами стоит. Исходя из количества объектов, а это около 5300, нам необходимо 34 человека.

- Насколько реально увеличить штаты?

- Наше предложение - до 15 человек. Причем, проект предусматривает, что не все будут государственными служащими.

- Чувствуете ли вы поддержку со стороны губернатора, например, в конфликтных ситуациях со строителями?

 - Я бы не назвал наши с ними отношения противостоянием. Просто у всех свои задачи: у строителей свои, у нас - свои. Что касается поддержки, то на недавнем градостроительном совете, когда коснулись темы новой застройки, губернатор отметил необходимость исполнения федерального закона, важность сохранения историко-культурного наследия, а также напомнил о высказывании Президента - о том, что потери наследия невосполнимы. Мнение всех сторон - для решения вопросов необходимо садиться за стол переговоров и обсуждать конкретную ситуацию, искать пути, а не ругаться.

- Градостроительный совет – областной или городской?

- В Саратове действует как городской, так и областной градостроительный Совет. Председателем областного является сам губернатор, ведет - министр строительства и ЖКХ Дмитрий Тепин

- На последнем заседании вы обсуждали ограничение высотности в рамках охранных зон?

- Основной темой был разрабатываемый министерством строительства регламент о высотности строительства на территории областного центра. Также разговор коснулся зон охраны, которые также определяют возможную этажность. Могу сказать, что когда они разработаны и утверждены, мы вносим эту информацию в кадастр и направляем в органы архитектуры: и в наши, и в муниципальные.Чтобы они учитывали данную информацию у себя в правилах землепользования и застройки, ведь режим может оказаться более жестким.

- Насколько оперативно они реагируют на изменения, которые вносятся? При выявлении памятников, при разработке охранных зон?

- Даже если внесение изменений в правила не слишком оперативно, то сама реакция на внесенные изменения есть. Теперь при возникшей необходимости уполномоченные органы предпочитают лишний раз обратиться к нам и уточнить ситуацию.И кроме того, при выдаче разрешений на строительство сами внимательно смотрят, что за территория, есть ли там близлежащие объекты культурного наследия. Действует ли там защитная зона или зона охраны. Специалисты уже разбираются в данном вопросе, а жители и средства массовой информации не совсем. Потому и пишут, что Управление «накрыло зонами охраны весь город Саратов и ничего строить нельзя». Но во-первых это требования федерального закона, который запрещает ведение какой-либо деятельности в защитной зоне, кроме работ направленных на сохранение ОКН. Я так полагаю, что законодатели внесли изменения в целях защиты памятников, понимая, что введение такого жесткого режима как защитная зона, подтолкнет к разработке проектов зон охраны. Во-вторых, это требование распространяется не только на Саратов, а на всю территорию Российской Федерации в целом.

- А много ли таких памятников, у которых нет разработанных зон охраны?

- Чтобы снять напряжение в строительстве на территории Саратова, необходимо разработать порядка 50 зон. Впрочем застройщики и сами понимают необходимость таких проектов. Ранее до создания самостоятельного органа госохраны на территории Саратова было оформлено всего порядка 7 зон охраны. А за последние два года, разработано в рамках государственного заказа и самими застройщиками - 22 зоны. То есть количество выросло в три раза за последние два года

- Объединенной охранной зоны в городе нет?

- Нет, на каждый памятник проект зон охраны делается отдельно. Наше подведомственное учреждение - ГАУК «НПЦ», в рамках государственного задания, которое мы им даем, может разработать в течение года одну-две зоны охраны. По факту нужно гораздо больше. Сейчас мы подготовили план-график и будем пытаться увеличить бюджетные ассигнования на эту работу. Тем не менее, невозможно эти вопросы решать лишь за бюджетные средства. Ничего не мешает остальным заинтересованным лицам также разрабатывать проекты зон охраны, которые будут проходить историко-культурную экспертизу, попадать к нам, и дальше мы по процедуре их будем утверждать. Если застройщики будут сидеть и ждать, пока государство все сделает - это неконструктивный подход.

- Мы ведь сейчас говорим не о выявленных объектах культурного наследия, а о тех, которые уже в реестре?

- Да, в Государственном реестре. У нас таких объектов на территории Саратовской области 958, почти тысяча. А выявленных - порядка 4000 объектов. В 1992-1994 гг. во время всероссийской инвентаризации - по всей стране был дан клич о необходимости провести инвентаризацию объектов культурного наследия. Саратовская область не стала исключением. Работали, ходили, смотрели на объекты, заносили в списки практически все здания, которые имели необычную архитектуру.

Затем сведения направили в Москву, где всё общим потоком и утвердили. И все эти объекты включили в список выявленных.

Но сейчас пора по данным объектам принимать решение. К моему глубокому сожалению, на протяжении последних лет эта работа велась недостаточно, хотя не было такой сложной процедуры. Раньше решение о включении в реестр мог принять научно-методический совет. Если есть историко-культурная значимость – внести в реестр, если нет – исключить из списка выявленных. Но сейчас порядок другой, для того, чтобы включить в реестр нужно провести экспертизу. С одной стороны это хорошо, появляется ответственность: у экспертов и у членов совета. Ведь сейчас, исполняя  все пункты установленной законом процедуры, они понимают важность и значимость процесса включения или исключения объекта.

Здание Крестьянского поземельного банка в Саратове

- 4000 объектов в «зависшем» статусе. По ним нужно провести экспертизу. Какие перспективы по этому направлению?

- Безусловно, этот вопрос надо решать, такое количество выявленных объектов не может оставаться. Но сразу на четыре с лишним тысячи финансирование не найти и документов не собрать. Поэтому к такой работе надо подходить планово. Сейчас Управление ведет свою инвентаризацию. Заключено трёхстороннее соглашение с Политехническим университетом имени Гагарина и региональным Обществом охраны памятников. Студенты кафедры архитектуры, во время практики осматривают выявленные объекты, делают фотофиксацию. Таким образом мы собираем информацию. Выделяем ряд объектов, которые необходимо в первую очередь ставить на госучет; объекты, которые за этот длительный период утеряли те основания, по которым они были включены в списки выявленных; объекты, изучение которых надо продолжить.

Данная работа не исключает вопроса финансирования. Если проекты будут делаться только в рамках существующего государственного задания, то мы закроем первоочередные объекты, но решение все же затянется. А значит необходимо привлечение дополнительных ресурсов, мотивация в определении ценности объекта. Ведь напоминаю, это направление - так же как и проект зон охраны - может осуществляться любым лицом.

Заказчик может даже к нам не приходить. Он самостоятельно может обратиться к экспертам, аттестованным министерством культуры, заказать экспертизу обоснованности включения того или иного объекта в государственный реестр. Дальше в зависимости от экспертизы: если включить - тогда мы включаем, если исключить, то Управление еще раз дополнительно рассмотрит документы на научно-методическом совете с участием общественности. И если мы согласны  с заключением экспертизы, то принимается решение об исключении. Если у нас возникнут сомнения, то есть процедура обжалования экспертизы.

- Раз мы заговорили о финансировании - как обстоят дела с финансированием на реставрацию памятников?

- За 2015 год нами было выдано 60 разрешений на проведение работ на объектах культурного наследия, за 2016 год -  62. На сегодняшний день на 2017 год - порядка 30. То есть мы видим, что, приблизительный объем в год работ на объектах культурного наследия один и тот же - 60 объектов.

- Это объекты в частной собственности?

- Это все: здесь и федеральные деньги, и региональные деньги, и частные деньги, есть иногда и муниципальные объекты. Как пример, объект федерального значения «Здание Крестьянского банка, кон. XIX – нач. ХХ вв.» на ул. Советская, 44. Заказчиком выступил Судебный департамент. Объект регионального значения «Здание казарм Балашовского резервного батальона, арх. А.М. Салько» на Московской, 164. Заказчик - Российская академия народного хозяйства. Также проведены реставрационные работы на региональном «Здание. Памятник архитектуры. Начало XX века. Модерн» на Вольской, 83, а также федеральном «Жилой дом, 1 пол. XIX в.» и т.д.

Откуда конкретно поступили средства, мы специально не отслеживаем, так как регулирование финансовых потоков в наши полномочия не входит. Но общая сумма затраченных средств из федерального и регионального бюджета нам известна. Другое дело объекты муниципальной собственности. Реставраций данных зданий меньше, а значит и финансирование. Эту деятельность муниципалы осуществляют самостоятельно. Кроме того, сейчас они делают проекты зон охраны на объекты муниципального значения. В год разрабатывают порядка 3-4 зон.

- Если объекты находятся в областной собственности, то не все же они являются учреждениями, которые сами могут найти средства на реставрацию. Есть ли представление о том, сколько таких объектов в областной собственности и сколько выделяется средств?

- Если говорить об объектах культурного наследия, находящихся в собственности субъекта Федерации, то здесь однозначно сказать нельзя. Часть их находится в казне, и управление ими осуществляется через региональный комитет по управлению имуществом. Есть объекты, которые переданы в управление нашим же государственным структурам. В них размещаются театры, училища, поликлиники и т.д. Тогда финансирование работ осуществляется у каждого по своей линии: через минздрав, через минобразование, через минкультуры. Если по цифрам говорить, то на реставрацию из федерального бюджета в 2015 году было выделено около 99 млн рублей и из региональнного - 16 млн. В 2016 году из федерального - порядка 30 млн рублей и регионального - приблизительно 16 млн.

- То есть работы производятся по инициативе этих учреждений? Или у вас есть список объектов в неудовлетворительном состоянии - и вы обращаетесь к хозяевам, что неплохо бы провести здесь реставрацию?

- Если появилась информация о том, что на некоем объекте необходимо провести работы, то для начала мы устанавливаем владельца. А затем обращаемся к нему, чтобы он принял меры. И неважно в частной собственности данный объект, федеральной, региональной, муниципальной.

Но и эту работу необходимо проводить комплексно. И от общего переходить к частному.Сейчас ее как раз налаживаем. Например, сделали проект границ - сразу защитили некоторое количество объектов культурного наследия охранными мероприятиями. Дальше выявляем объекты, которые необходимо ремонтировать-реставрировать. Где-то обращаемся напрямую к собственнику, а федеральные вносим в ФЦП «Культура России», и просим под них ассигнования. Но прежде, чем говорить о финансировании, нужно понимать сколько средств необходимо.

- А сколько?

- Для этого сначала нужно сделать проектную документацию.

- Но есть какая-то статистика - сколько зданий надо привести в порядок? «Вот мы бы хотели…»

- Мы бы хотели – все.

- А все - это сколько?

- В той или иной мере практически каждый объект культурного наследия, за редким исключением, нуждается в проведении работ по сохранению.

- Сколько из них требуют неотложного вмешательства?

- Порядка 5,5 % от общего количества. Остальное более-менее.

Памятник саратовского модерна на Вольской улице, 63

- Это разная собственность?

- Да. Мы никогда не делим: наша - не наша собственность. Собственность важна, когда мы начинаем проводить мероприятия по понуждению кого-то к чему-то - и нужно знать, кого понуждать. Тогда мы ищем - чьи это объекты, обращаемся к собственникам. Кроме того, сейчас законом введена новая норма по охранным обязательствам. Раньше охранное обязательство носило субъектный характер, было именное. Например, в одном здании могло быть 50 владельцев и соответственно выдавалось  50 охранных обязательств. Учитывая, что их выписывали в разное время, после заключения сделок о собственности, охранное обязательство для разных пользователей могло содержать разные мероприятия по сохранению. А как потом заставить их выполнять, если у одного одно написано, у другого другое, у третьего третье, у четвертого то, что было у первого – хорошо, если совпало. Теперь охранное обязательство мы оформляем на объект, т.е.всем собственникам обязательство выдаем одно. И, соответственно, когда возникает необходимость провести работы по сохранению, каждый из владельцев знает о первоочередных и последующих мероприятиях. Для себя мы составили план-график по оформлению охранных обязательств. В первую очередь оформим на те объекты, на которые документ никогда не оформлялся, а потом перейдем к замене старых. Таким образом в течение нескольких лет охватим все памятники. И тогда у всех будут обязательства, которые собственник обязан соблюдать. Кроме того нами составлен план-график по проведению мероприятий по контролю - плановые проверки и мониторинг объектов. Это связано с тем, что некоторые необходимо отслеживать в течение определенного времени. Например, нам сообщили о несанкционированных работах или незаконной вывеске. Мы приходим на проверку - а там все в порядке. Либо нарушители быстро свернули свои работы, либо заявитель ошибся, либо адрес не тот. Тогда мы данный объект ставим в план мониторинга и периодически отслеживаем: что там происходит, какие работы ведутся или не ведутся. В рамках этого комплекса мероприятий мы также для себя составляем базу объектов, по которым необходимо срочное реагирование, в том числе по ремонтно-реставрационным, консервационным работам.

- По поводу надзорно-контрольных функций. Прокуратура вам помогает или нет? Большинство проверок ведь нужно согласовывать.

- Да, нужно согласовывать в рамках 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц». Данный закон говорит о необходимости взаимодействия с прокуратурой при проведении проверки деятельности юридического лица. Но что качается Управления, при надзорно-контрольных мероприятиях мы практически никогда деятельность юридичесткого лица не затрагиваем. Нам не интересно вообще, что они там шьют или тачают. Мы фактически проверяем только состояние объекта. Поэтому когда коллеги вносят предложения по внесению изменений в 294-ФЗ, я с этим согласен. Ведь действительно, мы не проверяем субъект экономической деятельности. Мы проверяем объект культурного наследия, а вынуждены это оформлять как проверку юридического лица. Кроме того есть некоторые нюансы 294-го закона, которые усложняют процедуру в нашей сфере деятельности. Предписание юридическому лицу можно вынести только в рамках проверки. То есть если я иду и вижу, что есть некое нарушение, то протокол об административном нарушении могу составить сразу, естественно, если у меня есть все основания и все доказательства. Но так как проверка не проводилась, выдавать предписание демонтировать антенну или кондиционер неправомерно.

- Тогда приходится внеплановую проверку проводить?

- В данном случае, внеплановую проверку провести невозможно, так как основание для нее только угроза разрушения объекта или его разрушение. А антенну повесить - это не угроза разрушения.

- А если существует угроза? Предположим, лепнина отваливается.

- Если есть угроза, то принимаем меры в установленном порядке, останавливаем работы и проводим все необходимые мероприятия для пресечения подобных случаев. Местные жители нам очень помогают и обращаются с заявлениями, на основании которых мы и имеем право действовать. Тем не менее был однажды печальный прецедент - управляющая компания стала проводить ремонт, восстановление кирпичной кладки. Разрешений никаких не брали. Доремонтировались так, что вся стена рухнула. Соответственно, мы их привлекли к ответственности.

А что касается взаимодействия с прокуратурой… У нас с прокуратурой города Саратова прекрасное взаимопонимание. Мы часто выходим на совместные проверки и с районными прокуратурами. Они привлекают специалистов управления к совместным проверкам.

- То есть они тоже инициируют?

- Да, инициирует прокуратура. Они также ведут работу по обращениям граждан. А поскольку в сфере охраны культурного наследия они не всегда обладают необходимыми знаниями, то обращаются к нам. Мы выделяем специалиста. По результатом рейда они направляют нам материал, мы, соответственно, составляем протокол, и направляем его в суд. Мы также по результатам их материалов составляем протокол, если они проводили проверку самостоятельно. Поэтому взаимодействие с прокуратурой у нас очень тесное.

- Мы все про надземные памятники говорим. Давайте еще про археологию - про подземные. Как с этим дела обстоят? Насколько я знаю, в Саратове культурный слой достаточно большой. Есть ли зоны охраны архелогического слоя? Или каким образом вы работаете?

- Надо понимать, что Саратов располагался на разных территориях. И наиболее древние поселения находились за границей современного города. Что касается самого областного центра, то пока изучения археологического слоя не проводилось. Тем не менее данный вопрос мы уже поднимали на общественных обсуждениях со специалистами. Но поскольку такую работу в Саратове никогда не проводили – было решено для начала изучить опыт других регионов, а потом разработать документ, который будет регламентировать ведение раскопок. Пока же, как вариант, было предложено создать достопримечательное место «Старый Саратов» на территории старой крепости. На сегодняшний день же действует требование закона, что при обнаружении объекта археологического наследия необходимо приостановить работы, и сообщить в госорган.

- То есть сообщают?

- Нет: не находят.

- То есть охранные раскопки у вас не проводятся?

- Вообще раскопки у нас проводятся только на территориях объектов археологии федерального значения Увек и Алексеевское городище. А охранные раскопки на всей остальной территории. В основном такие работы ведутся при освоении земельных участков при строительстве жилых объектов. И при прокладке коммуникаций  в полях и населенных пунктах. В этом случае заказчики работ обращаются к нам за информацией, если ли там объекты археологического наследия.

- А в Саратове есть объекты археологического наследия?

- На окраине города находится Увек.

- А бывают ситуации, когда жители города обращаются, что «я вот иду, вижу котлован, в котловане торчит кусок сапога, сделайте что-нибудь»?

- Пара таких случаев была. Но здесь речь скорее не об археологии шла. Копали котлован и обнаружили фундамент. В этом случае мы четко знали по историческим справкам наших краеведов, на этом месте был дом, но ценности с точки зрения культурного наследия не представлял. В другом случае, когда копали котлован и нашли точно такой же фундамент, археологи установили, что на месте стояла конюшня, ее в советское время снесли, засыпали землей, положили асфальт, новое здание построили. Временной срок этого фундамента невелик, интереса с точки зрения археологии он не представлял.

- То есть нет такого, что с XVII века много всего наросло и вдруг в котловане такой срез нашелся?

- Таких случаев мне, по крайней мере, не известно. Не было обращений.

- Как обстоит в Саратове дело с программой реставрации фасадов многоквартирных домов-памятников в рамках капремонта?

- Я бы не сказал, что это отдельная программа, ведь работа ведется в рамках программы капитального ремонта. Соответственно памятники приводятся в порядок в рамках данной программы с учетом их статуса. В случае, если наш объект попадает в краткосрочный план реализации на текущий год, то мы информируем об этом фонд. И сообщаем, что все процедуры должны проводиться в соответствии с 73-ФЗ. Таким образом, мы им выдаем задание на проектирование, они объявляют конкурс, проводят конкурс.

- То есть вы здесь действуете только в рамках регулирования?

- А мы орган какой?! Государственный орган, который регулирует процессы в сфере охраны культурного наследия. Бывают некоторые случаи, когда мы из-за состояния объекта рекомендуем жителям действовать в рамках программы капремонтов. Есть процедура о переносе сроков ремонта на более ранний период. Так что если жители соберутся и обратятся с таким требованиям в органы местного самоуправления, то их обращения обязательно рассмотрят. Как раз в минувшем году на улице Московской работы по реставрации фасадов велись по данной программе.

- По программе льготной аренды сколько памятников предполагаете восстановить?

- 10 мая постановлением областного Правительства №229-П утверждено положение о порядке установления льготной арендной платы. В данном правовом документе мы обговариваем, что объекты в собственности Саратовской области, находящиеся в неудовлетворительном состоянии могут быть переданы в аренду через аукцион. Обязательным условием, является ремонт или реставрация. Апробировать данный механизм решено на выявленном объекте культурного наследия «Казармы Деконского, кон. XIX в.», который находится в Саратове, на пл. Ильинская, 17. Сейчас комитет по Управлению имуществом Саратовской области занимается подбором инвестора. Как только он будет определен, в соответствии положением будет оформлен документ и объект будет передан инвестору.

- У вас есть список объектов, которые могли бы по этой программе пойти?

- Давайте начнем с казарм Деконского. Это первый объект, на котором мы будем пытаться опробовать эту схему, а дальше будет видно.Если будет результат, хорошо. Нет – тогда будем дорабатывать положение.

- В Саратове сейчас реализуются различные общественные инициативы: «Том Сойер Фест», проект по дому Гектора Баракки. Как выстроено ваше взаимодействие с этими инициативами?

- Мы с общественниками работаем. Считаю, что они делают хорошее дело. В том числе ведут активную просветительскую деятельность: водят экскурсии, рассказывают о старинных улочках города, и о самой Саратовской крепости. Кстати, организатор проекта «Саратовская крепость» Игорь Сорокин сотрудничает с нашими специалистами. И если у нас есть информация, которая может пригодиться при проведении таких туристических туров,то мы ею с удовольствием делимся. Знаем и о «Том Сойер Фесте».

- А у реставрации дома художника Гектора Баракки какая сейчас перспектива?

- Он был выявленным, в сентябре прошлого года включен в единый государственный реестр  как объект регионального значения «Дом художника Г.П. Баракки», утверждены границы территории и правовой режим использования земель, а также предмет охраны.

Поскольку здание находится сейчас в состоянии, требующем ремонта и реставрации, муниципалитет выставил его на торги, дабы найти владельца (чуть позже дом был снят с торгов за отсутствием заявившихся - Ред.). Как только будет определено лицо, которое его заберет, мы проработаем совместно с ним план предстоящих работ: решим что нужно сделать, как нужно сделать, чтобы он мог этот объект привести в надлежащее состояние. Что там будет? Может быть все, что угодно. Даже Сорокин предлагал различные варианты и для художников.  Для нас главное, чтобы объект был сохранен. Как он будет использован - как гласит закон, объект культурного наследия может быть использован в любых целях, которые не приводят к его разрушению.

- Как продвигается ваше судебное разбирательство с незаконно построенным в границах территории памятника высотным зданием на улице Московской, 43? Почему судебная борьба началась, когда здание уже построено, когда дело осложнено наличием дольщиков, а не на более ранней стадии?

- Я бы не очень хотел касаться широко этой истории - по одной простой причине. Существует практика, если дело находится в суде, то давать какие-то комментарии преждевременно. Потому что суд сам оценит: кто прав, кто не прав. Единственно, могу сказать, что ситуация непростая и действительно уже построено несколько этажей. СМИ пишут: «Вы не видели 10 лет, что он строился, а теперь видите?». Хочу сразу ответить, есть нюансы. Это сведения, которые нам стали известны в 2017 году по результатам проведения контрольных мероприятий.

- Часто ли вы сталкиваетесь с нападками со стороны застройщиков? И насколько сильна ваша позиция в информационном плане, насколько Управление способно противостоять информационным атакам?

- Мы же не враги, и не на войне. Скажем так, у нас разные интересы и каждый старается доказать свою правоту. Логично, что каждый застройщик желает получить определенный результат своей деятельности. И естественно, что наша позиция о необходимости сохранения застройки и сами объекты культурного наследия, которые находится на территории, интересующей застройщика, им мешают. Некоторые претензии они высказывают справедливо - в том числе по выявленным объектам, которых у нас порядка тысячи и по ним решение еще не найдено. Эти строители готовы следовать правилам градостроительства и стараться вписать свои здания в городскую среду. Другие, и я не могу их осуждать за желание работать и зарабатывать, хотят строить вне зависимости от наличия вблизи памятников. Но мы считаем, что все-таки чтобы создать гармоничный город и с новыми зданиями и старинными позиция должна быть иной. Никто не говорит, что строительство надо полностью запретить, нужно просто придерживаться правил. А там, где их нет, давайте сначала их установим.

- СМИ писали о разрушении объектов деревянного зодчества в области – храма в Новой Осиновке, ветряной мельницы в Питерском районе (под видом реконструкции). Что можно предпринять для спасения таких заброшенных объектов?

- Ветряная мельница - не объект культурного наследия, поэтому прокомментировать его состояние или что с ним происходит, я не смогу. Да, мы знаем, что был такой объект, но если мы говорим о том, что он обладает признаками то, соответственно, должна была пройти процедура и только после нее  мы можем применять действие 73 Федерального закона. Что касается храма в Новой Осиновке – это выявленный объект. Однако собственника не имеет. По таким бесхозяйным объектам у нас уже имеется опыт поиска владельца. Так объект регионального значения «Церковь лютеранская филиальная, XIX в.» в селе Липовка Энгельского муниципального образования оказался ни за кем не закрепленным. В этом случае Управление направляет обращение в муниципальное образование, на чьей территории он находится памятник, и просит провести процедуру по признанию здания бесхозяйным. Спустя год муниципальное образование может его включить в казну, а затем передать в оперативное управление- либо своим подведомственным учреждением, либо закрепить местной администрацией села, либо, как в случае с колокольней, найдутся люди, которые готовы взять этот объект себе. Мы как госорган пытаемся эту ситуацию к какому-то знаменателю привести.

- Последний вопрос по так называемому «воронежскому законопроекту», внесенному сейчас в Госдуму – с идеей предоставить регионам право самостоятельно принимать решения о снятии с госохраны памятников регионального значения. Каково ваше отношение к этому?

- На сегодняшний день я бы не согласился с этим. Когда каждый регион вносит свои предложения по постановке на государственный учет, эти объекты учитываются не только в нашем реестре, они учитываются в общем российском реестре. И когда действует система, что вносим мы, а исключает только Российская Федерация, то это некий дополнительный способ уберечь наши памятники. При такой процедуре сложнее пролоббировать чьи-то интересы. Конечно, я понимаю, что есть нюансы, например объекты давным-давно утраченные. Но этот проект сподвигает и на новые потери.

Вроде бы он должен упростить работу, однако все же необходимо и проведение историко-культурной экспертизы и согласование с федеральным органом охраны объектов.

Я не могу оценить тут легкость. Логично, чтобы как и прежде - решение принимал федеральный орган. По-моему, так лучше будет для сохранения наследия.

Беседовала Елена Смиренникова

Фото: Управление по охране культурного наследия Саратовской области, Step4800 - CC BY-SA 3.0,   Nadinnazarova - CC BY-SA 3.0,  sar-krepost.com, news.sarbc.ru